Бастион Духов
Шрифт:
— Я знаю Устав. Но ведь там люди… Женщина…
— А вы, командор, что вы предлагаете? Пройти мимо? Не помочь? — прервал паузу скрипучий голос Момсена.
— А они бы вам помогли?
— Нам, — поправил пилот, — нам. Вы ведь тоже здесь…
— Ну, допустим, допустим мы им поможем. А если узнает компания? Вы хотите попасть в «черные списки», или совсем потерять работу?
Пилот покачал головой, мысленно Прат был согласен с экипажем этого корабля. Но разве попрешь против компании в открытую? Конечно, он Прат, всегда сможет выкрутиться, его брат большой человек в правительстве. Хорошо, решил инспектор, пусть спасут.
— Теперь вы понимаете, командор, —
— Крис, они прислали нам вычислитель! Крис! — Гейл сорвала с головы гермошлем и густые волосы водопадом хлынули на плечи, рассыпая золотые брызги, — я отправила торпеду обратно… Ой, какие же они молодцы!
Гейл, непослушными пальцами расшнуровывала скафандр, говорила торопливо, словно боясь, что ее прервут, а по лицу блуждала кривая, судорожная улыбка.
— Ну-ну, успокойся, девочка, — шеф-пилот положил ей руку на плечо, — все уже позади… Хотя, — он покачал головой, — трудно представить, что нас спасли конкуренты…
Момсен и Стаб молча смотрели из бокового параболоида в бархатную тьму, туда, где, заслоняя собой окольцованный шар Сатурна, «висел» спасенный ими планетолет. Несколько минут кораб ли находились рядом, затем, «Блю Стар» окутался венчиком пламени и стремительно пошел вправо, в сторону от Сатурна. От планетолета отделилась чуть заметная искорка — возвращалась торпеда «Прорыва». Стаб, стоявший ближе к сфероэкрану помахал рукой и повернулся к Момсену.
— Возвращаемся на прежний маршрут…
Левый экран обзора окунулся в пламя яркой вспышки. «Сверхновая, — подумал Крис, — в честь нашего второго рождения, надо запомнить». И он еще раз взглянул на экран. Звездолет конкурирующей компании пропал бесследно, что в принципе невозможно, если только…
— Что? Что с «Прорывом»?! — Боумен привстал с кресла.
— Крис, — Гейл уронила гермошлем и беспомощно опустилась на пол, она силилась что-то сказать, но только беззвучно раскрывала рот.
— Крис… — С трудом пересиливая себя, заговорила Гейл, — ты…ты не поймешь… Что тебе Устав?.. Что тебе работа? Это так — просто каприз… В ожидании наследства, а у меня дома мать больная… У меня сын… Нет, Крис, ты не поймешь… Я… Я положила в торпеду взрывчатку…
— Ты?! Взрывчат… — И рука Боумена медленно потянулась к висевшей на поясе кобуре бластера.
— Потом мы втроем, — сказал один из скелетов, — попали в этот мир. Я — Боумен, предательница Гейл Сенд и Прат. Просто исчезли из планетолетов и очутились здесь. Все в этом замке. Нам даровали магические знания. С начало мы изобретали и опробовали различные заклинания и магические формулы. Но еще, до нас, этот полигон погиб, передав часть своей энергии другому миру. Кто нас сюда переправил и каким образом — загадка.
— Мы знали, где выход из Магического полигона, — продолжил второй скелет, который при жизни был инспектором Пратом, — это шестой каменный пресс в ущелье. Прессы — интересные образования. Каменные колонны самостоятельно, медленно поднимаются в воздух и также медленно опускаются на каменные наковальни. Но никто из нас внутренне не верил, что, чтобы покинуть этот мир — нужно лечь под пресс. Я хотел сказать, не умирая, покинуть этот мир. Поэтому мы остались. Ты должен нас похоронить…
— Пять лет мы занимались магией, — заговорила предательница Гейл, — пока мужики не шизанулись. Привязали меня к столбу с помощью заклинаний и решили, что я достанусь тому из них, кто выирает на дуэли. Но они закололи друг дружку одновременно. А я очень долго и мучительно умирала привязанная к столбу. Это наверное и было моим наказанием. Так что не задерживайтесь в этом мире идите к прессам…
Я проснулся в холодном поту. В том, что сон был правдивым, я не сомневался. Мои бравые солдаты еще не домаршировали до замка. Я мысленно соорудил троим землянам памятник в виде небольшого, разбившегося о скалы корабля. И неведомые силы выполнили мой мысленный заказ. Вы больше не будете привидениями в разрушенном замке. Ну а теперь, я хочу оказаться вместе с моим войском у прессов. Р-раз, и я стою в ущелье, за мной выстроился мой молчаливый отряд. Может быть остаться в этом мире и стать этаким божком? Нет, не позволят те, что сверху, так называемый второй эшелон власти. Вот они прессы. Я взял увесистый булыжник и положил его под шестой пресс. Камень медленно расплющился каменным столбом, неизвестно какими силами подвешенным в воздухе без опоры. Теперь сам камень попал в другой мир. А песок — оставшийся на наковальне, так бутафория. Ну что ж, первая — Путана. Кровавые ошметки полетели в разные стороны. Так тебе и надо изменница. Я то лягу под пресс последним. Теперь — Кастрицкий. А может загнать его под настоящий пресс?..
гл. 23. Блуждающий город
Не все — золото, что блестит.
Нет, я не убил Кастрицкого. Тяжело убить беззащитного человека, да и зачем мне убивать его? Пусть, он преследовал меня на Земле, тратя свои легкие деньги. Но здесь, мы заключили перемирие. И ни он, ни я его не нарушим. Наконец-то явили себя представители начальства. Пока Фуни транслировал наши скитания, они молчали и вот теперь, лишившись возможности постоянно наблюдать за нами, объявились. Это лучше, чем иметь гипотического противника. Наконечник посоха бога теперь стал видимым. Может отдать его индейцу и дело с концом. Может быть Питрисы, приславшие его сюда, заберут и меня? Нет, я не имею тот путь, который проходит вмести с ними душа после смерти физической оболочки. Заберут меня такого, каков я сейчас и отправят домой…
Я выполнил все инструкции Макатуна. И действительно, содержимое флакончика вывело моих друзей из состояния зомби. И через полчаса они были в полном порядке.
Кастрицкому зомбирование пошло только на пользу, он вновь избавился от своего лексикона нового русского. Я поведал друзьям о событиях в предыдущем полигоне. Они молча выслушали меня. Насупилась лишь Путана:
— Как ты мог так бездушно засунуть меня под пресс?
— Но ведь с тобой ничего не случилось.
— А если бы, — не унималась она, — я погибла?
— Ну, ты ведь была без разума и я ведь тоже залез под пресс. Все мы целы и это главное.
— Хунак, — я обратился к индейцу, — наконечник Кукулькана проявился. — Я расстегнул аморфный комбинезон.
Майский император хотел притронуться к нему, но его пальцы прошли через него, как через голограмму.
— Значит боги еще не хотят, что бы ты вернул его мне, — Хунак Кеель расстроился, — как там без меня империя?
— Свято место пусто не бывает.
— Ты о чем? — Не понял он.
— Да так. Все будет в порядке и мы обязательно попадем каждый в свои дома. Но, понимаешь, я не могу тебе рассказать будущего твоего мира. Это будет не по правилам.