Батальоны тьмы. Трилогия
Шрифт:
– Род человеческий!
– громко произнес Данецкий.
Спускаемый аппарат с силой швыряло из стороны в сторону, и Данецкого протрясло с головы до ног раз двадцать, прежде чем он почувствовал, что плавно летит в воздухе. Когда до земли оставалось метров шестьдесят, он включил рычаги управления.
Внезапно Данецкий ощутил резкий толчок. Он хотел взглянуть на свой корабль, но его уже давно скрыли облака.
“Всего год назад, - подумал Данецкий, - я бы не смог так поступить. Теперь я совсем озверел. Мне нужны еда, убежище, оружие. Тогда я смогу убить двух последних джакобов и… И что потом?”
–
Доктор Дросс не обращал внимания на говорившего. Он налег всем своим грузным телом на чрезвычайно интересный экземпляр роботостроения, относящийся к периоду Третьей Конфедерации, и взял в руки голову робота. Доктор пытался отделить плоское лицо гуманоида, чтобы рассмотреть изнутри черепную коробку. Голову он бросил в какую-то желтую грязь.
Нэггс принадлежал к числу тех людей, с которыми просто невозможно спорить. Он обладал высочайшей квалификацией - ему не было равных в его специальности. Какой бы древний кусок железа он ни извлек из руин разрушенного форта, он быстро пробегал по нему пальцами и говорил: “Да, вполне возможно, что назначение штуковины можно определить довольно точно; доктор, это простая предохранительная система”. Или: “Нет, вы не правы, доктор. Не забывайте, что все было разрушено тысячи лет назад и другие отряды уже побывали здесь. Данный предмет скорее всего не что иное, как пеленгатор для нахождения электронных подслушивающих устройств - такие были у первых высадившихся на планете бригад из галактики. Интересная вещица, но вы можете встретить ее в любом музее в Галактическом Центре”.
Нэггс поднял и еще раз внимательно осмотрел голову робота.
– Не бросайте подобные вещи, - посоветовал он.
– У них всегда сохраняется след памяти о прошедшем времени! Вполне вероятно, что он может дать нам информацию о последних днях форта.
Нэггс был довольно хилого телосложения, маленького роста и болезненно худ. Его нос находился на уровне широкой мясистой груди Дросса.
– Мистер Нэггс, разве я не отдавал вам всегда такие находки?
– Не всегда, доктор, не всегда!
– не согласился с ним Нэггс.
– И разве я не предоставил вам полную свободу действий в вашей области?
– продолжал Дросс.
– Только на этот раз, доктор, - ответил Нэггс.
– Но я не доверяю вам, когда вы протягиваете руки к защитным системам. Вы просто не можете удержаться, чтобы не потрогать и не повертеть их в руках - в том-то вся и беда! Да еще туристы! Почему вы все не можете оставить меня в покое, чтобы я мог спокойно заниматься своей работой. Ужасно, доктор, когда вокруг все кишит назойливыми и любопытными женщинами. Они оставляют после себя уйму всяких безделушек, которые захламляют мое рабочее место!
Дросс продолжал спокойно смотреть сверху вниз на маленького инженера, который кипел от возмущения. Хотя он и улыбался, глаза его превратились в узкие щелочки.
– У меня свои трудности, мистер Нэггс. Одна из них - та, о которой вы упомянули. Я не больше, чем вы, хочу, чтобы вокруг моих раскопок крутились ничего не смыслящие в этом посетители,
Дросс перевернул Нэггса вверх тормашками, и тот в испуге уставился на желтую грязь, которая совсем недавно покрывала внешнюю границу форта, с лежавшим в ней обезглавленным роботом.
Когда Нэггс завопил во всю глотку, Дросс швырнул его на землю. Намерения Дросса были слишком понятны, а Нэггсу вовсе не хотелось вываляться в грязи.
– Корабль!
– пробулькал Нэггс, уткнувшись в грязь. Подняв голову, он посмотрел на Дросса, который довольно посмеивался.
– Туристы!
– пробормотал Дросс.
– Вот и наши туристы пожаловали.
Нэггс в ярости уставился на Дросса.
– Только взгляните на меня! Мне придется ухлопать целый час, чтобы отчиститься. Вы сумасшедший, Дросс, просто сумасшедший! Вас надо отправить отсюда. Вы совершенно не можете держать себя в руках! Вы никогда не найдете…
Он вдруг замолчал, потому что Дросс бросил на него свирепый взгляд. Нэггс, хлюпая в грязи, стал подниматься на ноги.
– Шумит-то не как туристический корабль, - сказал он.
Данецкий оттащил спускаемый аппарат в сточную канаву. Он разглядел ее, несмотря на то что наносы и небольшие кусты почти скрыли канаву из виду. Всюду царило запустение. Когда-то здесь было большое поле, а теперь - рощица буков и ив. Это место никогда не подвергалось радиационной бомбардировке. И совсем не хотелось думать о смерти.
Жизнь могла оборваться в каком-нибудь ужасном катаклизме, когда клубы нагретого добела пара окутали бы его корабль, а солнечная пушка раздробила его на молекулы. Но не тут, не в приветливом месте, где даже дождь был слабым и теплым.
Это была Земля.
Данецкий никогда не собирался побывать на Земле, хотя высадиться на разрушенной планете было пределом мечтаний многих его друзей. Они говорили об остатках сотен империй, которые когда-то существовали на Земле. Но почему-то никто никогда не летал сюда. Данецкий hp мог припомнить некого из своих знакомых, кто побывал на планете.
О Земле можно было только мечтать. Ты всегда говори л себе, что посетил бы ее, если появится свободное время А между тем Тотекс выдавал информацию о том, как примерно выглядит планета. И ты уже никогда больше не притворялся, что тебя тянет туда.