Батарейка для арда
Шрифт:
— Держись от него подальше, — отрезал ард, и раздражение во мне плеснуло, почти вылившись за край. Почти.
— Со своим другом разбирайся сам, — спокойно — спокойно! — произнесла я. — И рычать на меня из-за того, что он, а не ты, спас мне жизнь — не надо. Я не выбирала.
Очень хотелось добавить, что я не Вивиан и ходить на задних лапках перед ним не буду, но и это сдержала, процедив лишь мысленно.
Рэй шумно выдохнул и утопал в комнату.
Я тоже выдохнула и утопала на кухню — ужин сам себя не приготовит.
На душе было
Я уже привычным жестом ткнула в кнопку чайника.
Сейчас заварю себе покрепче, выпью, полегчает. Еще бы коньячку туда капнуть…
Рэй зашел на кухню, когда я, перерыв недра холодильника, как раз доставала оттуда мясо, блестящая упаковка которого уже слегка флюоресцировала, давая сигнал, что срок годности подходит к концу.
Он обнял меня со спины, боднул в плечо, поцеловал в выпирающий шейный позвонок, и я расслабила плечи, принимая бессловное извинение. «Мы, вроде как, и не ссорились» превратилось в «мы, вроде как, помирились».
Рэй поцеловал меня еще раз, за ухом, в щеку, снова в шею, я дернула плечом, отбиваясь от щекочущих губ, и ард тут же покладисто прекратил, вместо этого вытянулся, чтобы заглянуть, что я там делаю:
— О, эскалопы! — обрадовался он.
Я с сомнением изучила лежащие передо мной кругляшки свинины. Вздохнула. Ну, эскалопы, так эскалопы! И когда Рэй удалился, оставив меня наедине с таинством готовки, полезла в интернет, выяснять, что это за зверь такой и как его едят. А самое главное — как его готовят!
Всемирная сеть обрадовала меня тем, что эскалопы — это все же действительно мясо, в моем случае и правда, свинина, а не неведомая чебурашка. Просто особым образом порезанное и со своей спецификой приготовления.
Я вздохнула еще раз — нет, готовить я умела, но что попроще. Самостоятельная студенческая жизнь к излишествам не располагает и вообще полуфабрикаты наш лучший друг — экономия и времени, и денег! И прямо сейчас на сияющей ардовской кухне с открытой на терминале вкладкой с мудреным словом и пространной статьей о тонкостях и нюансах, я ощутила за спиной призрак Вивиан. Призрак смотрел с презрительной насмешкой.
«У меня мужик эскалопы жрал, а ты ему макароны с сосиской!».
Утихшее после нежностей раздражение, снова взбурлило, как неведомые препараты на уроке химии, и осталось булькать, то и дело выпуская лопающиеся пузыри.
Я стиснула зубы и вооружилась молотком для отбивания. В конце концов, сам рецепт простейший — пожарить и пожарить. Ерунда!
Что стоило получше вчитаться в нюансы и тонкости, я поняла слишком поздно. Когда отправила в рот первый кусочек получившейся… гадости. Нет, на вкус мясо было и ничего, но сухое и еле жевательное.
Я уставилась в свою тарелку, отказываясь смотреть на то, как Рэй поглощает печальный результат моих трудов. Обидно сделалось почему-то почти до слез. «Эскалопы!». Что я ему, кухарка, что ли? Не сомневаюсь, что Вивиан-то ради него всю большую кулинарную энциклопедию на зубок вызубрила и отрепетировала так, что может хоть прям щас шеф-поваром в приличный ресторан устраиваться.
Но я-то не Вивиан!
Я часто моргала, с трудом удерживая какие-то дурацкие злые слезы, и даже толком сама не понимала, почему они все наворачиваются и наворачиваются на глаза. Уткнулась носом в тарелку и просто ковырялась в ней. Не притрагиваясь к мясу, да и овощи в рот не лезли, хотя с ними все было в порядке.
Рэй не сказал мне ни слова.
Вернее, он попытался начать какой-то разговор, но получив в ответ односложный бубнеж, сдался. Молча съел все, что было положено, и принялся мыть посуду. Чем я и воспользовалась, чтобы улизнуть в спальню.
День, начавшийся мило и бодро, заканчивался какой-то полной катастрофой. Идиот Дэн, идиот мотоциклист, идиотские эскалопы. И Вивиан! Не идиотка, а гадина.
Одна я умная, лежу красивая в темноте и жую подушку, чтобы не разреветься окончательно. От великого ума, не иначе.
Когда в спальню зашел Рэй, я честно попыталась прикинуться спящей — утомилась после стресса и трудов праведных!
Ард лег на кровать рядом — я чувствовала, как прогибается под его весом матрас — а потом кончиками пальцев коснулся моего лица, отводя с него волосы. Легонько погладил костяшками щеку и позвал:
— Ли.
Маскировка полетела к чертям, я окончательно уткнулась лицом в подушку, отчаянно зажмурившись, и подтянула колени к животу, сворачиваясь клубочком. Не реви, дура! Нашла из-за чего!
— Что случилось-то?
У-у-у, молчи, изверг! Не надо меня жалеть, я сама себя прекрасно пожалею-у-у.
— Ли, ну прости из-за Дэна. Меня бесит просто, как он на тебя пялится. Он, конечно, на большинство баб так пялится, но когда на тебя — бесит. А потом я испугался за тебя и сорвался…
У-у-у-у…
— Ли… Ли! Ну перестань, пожалуйста…
У-у-у-у!
— Линетт Келли, официально предупреждаю вас, я плохо плаваю!.. Ли! Так, все, давай сюда эту подушку!
Борьба была отчаянной и на удивление куда более долгой, чем в моем представлении должна бы быть. За ее время я даже успела слегка войти во вкус и перестать рыдать. Но, когда подушка-таки была отобрана, сообразила, в каком виде теперь предстала перед Рэем и потянулась за другой.
Мой отчаянный рывок ард с легкостью пресек. Прижал обе руки к покрывалу и заглянул в глаза.
— Ли, я тебя обидел?
Я закусила губу, зажмурилась и замотала головой.
— Тебя накрыло из-за случившегося? Испугалась?
Я снова помотала. Нет, испугалась, конечно, но… все же обошлось, никто не пострадал. Да я почти сразу из головы это выкинула — чего только в жизни не случается.
— А что тогда?
Кажется, Рэю было очень важно понять. И я бы, наверное, даже хотела ему объяснить, но не могла сформулировать то, что царапало изнутри.