Батарейка для арда
Шрифт:
Слово «ответственность» в контексте упомянутого служебного разбирательства, мне не нравилось.
— Сэм, — я сонно потерла глаза кулачками. — Сэм, ну Рэй же не виноват…
— Если не виноват — наши разберутся, — меланхолично отозвалась Саманта. — Если виноват… Странно, вообще. Рэй не из тех, кто может бросить опасную вещь не там, где ей положено лежать по уставу. Особенно — вот так, перед отъездом.
— Ясно, — вздохнула я. На самом деле, мне ничего ясно не было, но тут уж ничего не попишешь. — Слушай, а почему меня на Грани сразу не сожрали? Эти, с зубами. Или тот, который еще раньше
— Защитные свойства граневика, — вздохнула Сэм. — Пока ты молчишь, и ведешь себя тихо — местный бестиарий тебя не видит и не слышит, за исключением пары-тройки совсем уж редких тварей, но наши умники сейчас над эти работают.
— Выходит, если бы я не подала голос, то все закончилось бы благополучно?
— Все и так закончилось благополучно, — серьезно поправила меня Сэм. — А вот если бы ты промолчала, то кто его знает, куда бы ту ушла, куда бы ушли мы, и большой вопрос — успели бы мы оттуда к тебе. Потому что, пока человек под защитой граневика, наше чутье по нему тоже не срабатывает. А так — Рэй тебя моментально ощутил, и помчался, как по струнке… Так что, все хорошо, что хорошо кончается.
Я сонно повозилась, устраиваясь на жесткой кушетке удобнее, и вернулась мыслями к вопросу, что волновал меня больше всего:
— А может, он как раз и забыл его там, когда собирался? Ну, знаешь там… Сборы, то, се, достал, положил на кровать, и отвлекся…
Хоть мне и не верилось, что Рэй, так трогательно опекавший меня с самой первой встречи, способен так безалаберно подставить кого-то под удар.
— Да нет, — досадливо поморщилась Саманта. — Не может такого быть. Тут понимаешь, какое дело? У него этой штуки вообще не должно было быть. Граневики — артефакты строгой отчетности, они хранятся в спецхране и выдаются под роспись. А тут на тебе!
Верить в то, что Рэй мог притащить домой запрещенную и опасную вещь, и не подумать обо мне, категорически не хотелось.
Толковых мыслей, объясняющих необъяснимое, у меня не было, а была вата в голове.
Я сонно вздохнула, и смежила веки, погружаясь в ласковую дрему. Я тонула в ней, как в облаках, и в их ласковой глубине таились тени, мелькали силуэты, и кто-то снова шевелил волосы мне на затылке своим дыханием…Я дернулась и распахнула глаза.
— Ну, тише, тише, ты чего… — ласковый, сочувственный голос Саманты утешал, навевал покой, и я снова проваливалась в сон. — Испугалась, да? Досталось тебе, бедолага… Ну ничего, не бойся, все прошло — спи и ничего не бойся, а я с тобой посижу еще…
— Сэм, поговори со мной, — пробормотала я, чувствуя, как тают от этого голоса тени хищных сновидений, готовые выпустить на меня зубастых тварей.
Сильная, не по-женски крепкая рука взяла мою ладонь, и я вцепилась в нее, держась за это прикосновение и за голос.
— Спи, не бойся. Грань не место для гражданских, она бьет по психике, пока там — вроде и не чувствуют, а как вернутся — тут и начинается. Тех, кто туда ходит, сначала долго готовят, да и то, им потом плохо бывает. Даже нашим поначалу нелегко приходится, хотя нашим проще — тамошнее излучение на нас не давит, и измененные условия мы переносим легко, до смешного доходит — бывает, вернемся с Грани, и никак не привыкнем, что здесь все чуть-чуть иначе, особенно, если надо силу приложить. Не физическую, а нашу, ардовскую, — я слушала мягкий, монотонный речитатив, и мне не было страшно, хоть и рассказывала Сэм о том, что меня испугало.
И невольно навевался вопрос — а сколько раз сидела она, Сэм-Саманта, утешая зеленого юнца, и сидел ли то-нибудь с ней самой?
— Ты добрая, — вздохнула я сквозь сон. — Зачем ты с этим всем связалась…
— Девочки-арды служат все, — легонько улыбнулась Сэм, и я услышала ее улыбку в голосе. — Как и мальчики. Нас мало — одаренные девочки рождаются редко, одна на несколько тысяч примерно. Зато всегда очень сильная. Намного-намного сильнее мужчин. Мы служим в глубокой разведке. Ходим на Грань туда, где она больше похожа на Изнанку, чем на наш мир. Исследуем, изучаем, собираем данные и образцы. Носим датчики, сбрасываем зонды…
— И ты? — сон тянул ко мне загребущие лапы, но отчаянно трусила, и потому держалась за голос Саманты изо всех сил. За голос — и за ее руку.
— И я, — снова улыбнулась Сэм. — Я просто очень молодая, Ли. Девочек учат дольше, а когда выучат, еще несколько лет держат в отрядах зачистки границы — берегут. Дают освоиться, набраться опыта: сначала рядовым бойцом, потом пограничным разведчиком, и только потом приставляют к опытному, надежному отряду глубокой разведки. И там тоже опекают очень. Просто нельзя позволить девочкам — не служить. Слишком большая сила, слишком большие возможности она представляет на Грани… Знаешь, там очень красиво…
Сэм рассказывала и рассказывала, а я засыпала и видела сны — цветные, как ее рассказы.
Глава 12
Проснулась я только на следующее утро, продрыхнув, получается, целые сутки.
Я прислушалась к своему самочувствию — во рту пересохло, глаза слегка резало, но в целом, состояние было вполне бодрое. По крайней мере, ни следа вчерашней паники я не ощущала, неприятные события отдалились, сгладились, и больше не казались такими пугающими. Да и вовсе, произошли как будто не со мной.
В палате я была одна, только на стуле рядом лежала стопкой одежда, очевидно, принесенная из квартиры Рэя, потому что на грань я вывалилась, как и следовало ожидать, в одной пижаме.
В дверь стукнули, а потом в палату просунула голову Нита:
— Привет, проснулась? Так, сейчас пульс и давление промеряем, и еще разок сканером на эа-поле посмотрим, и, если все в порядке, можешь быть свободна! Не одевайся пока.
— Нит, а что ты здесь делаешь? — перебила я деловую речь медсестры.
— Я здесь работаю, — улыбнулась девушка. — Это наш госпиталь, мы здесь базируемся. Если не случается никаких форс-мажоров, то и подотчетных ардов обследуем тоже здесь…
Я вспомнила ящик в диване Рэя, забитый медицинской аппаратурой, и не стала уточнять, как часто случаются форс-мажоры. Что-то подсказывало, что ответ мне не понравится.
Осмотр не занял много времени, мы уже заканчивали, когда дверь стукнула, и Нита, отложив сканер, обернулась на голос:
— Все в порядке, доктор Лисовец, мы уже заканчиваем, данные передала, можно отпускать Линетт на свободу.