Баттосай Поттер
Шрифт:
И в тот же день Гарри буквально затащил Сириуса в Гринготс на ритуал, объединивший Возвращение в Род, Испытание Крови и Испытание Лорда.
Испытание Крови Гарри прошёл вместе с Сириусом, где подтвердил перед Гриммом своё желание передать титул Лорда Блэка Сириусу.
Испытание Лорда Сириус проходил один…
Прошёл, но буквально выполз оттуда и наотрез отказался рассказывать, что же там было, Гарри.
А на выходе их ждала Селестина Сельвин.
Сириус сам достал брачный контракт, заключённый его отцом. И ПОТРЕБОВАЛ его исполнения от Селестины. Та “неохотно” согласилась.
Свадьбу
Гарри передал все капиталы и имущество рода Блэк Сириусу. Всё до кната. Все сто десять миллионов. Себе оставил только “детские” сейфы Поттеров. Свой и отца. Четыреста тысяч золотом. Сумма совсем не маленькая, но, по меркам Благородных Родов, ни о чём.
Причём сделал это публично. Да ещё и обнародовал завещание Чарлуса Поттера.
Тем самым очень сильно опустил себя в общественном мнении, как удачную партию. Но при том же поднял свою репутацию, как Героя Магического мира.
А вот то, что в тот же день, Гарри через гоблинов совершил сделку по продаже накопителей в Германию на сумму в десять миллионов, которые тут же положил в новооткрытый сейф на своё лично имя, общественность информировать Поттер посчитал лишним.
А уж о том, какие сбережения и какие прибыли у него крутились в магловском мире, не знали даже гоблины. И Гарри это совершенно устраивало.
В то же самое время Сириус уже на правах Лорда Блэка принял обратно в Род Андромеду и Нимфадору Тонкс, проведя их через Испытание Крови.
А ещё, по настоятельной рекомендации Поттера, ввёл в род по полному Ритуалу Принятия десять маглорождённых выпускников Хогвартса.
В результате этих действий Род Блэк с грани исчезновения внезапно перескочил на позицию Сильнейшего Рода Магической Британии. Но сам Сириус оказался надолго выбит с политической арены, поскольку был вынужден вплотную заняться подготовкой и обучением принятого молодняка.
А подготовку от них Гарри потребовал такую, чтобы Боевые Маги и Мракоборцы рядом даже не стояли. Собственно, на это он и отдал Сириусу деньги.
Сам же Гарри закончив с заседаниями и ритуалами (на что он брал в Хогвартсе двухнедельный отпуск) вернулся в школу Магии и Волшебства, наслаждаться беззаботной учёбой в компании друзей.
*
– И всё же, - ужасалась Джинни.
– Как ты решился отдать целых сто десять миллионов?!
– Это не мои деньги, - в который раз пожимал плечами мальчик.
– Это деньги Лорда Блэка. А Лорд Блэк - это Сириус. Так что это его деньги. А чужого мне не надо.
– Но у тебя же теперь ничего не осталось!
– Неправда, - не согласился мальчик.
– У меня остались четыреста тысяч. Это очень большие деньги. На них можно всю жизнь жить и не работать. Для большинства волшебников, не относящихся к Благороднейшим Родам, это вообще астрономическая сумма.
– Но сто десять миллионов! Нет, мне тебя никогда не понять.
– Джинни, - влезла Гермиона, которой уже надоели эти стоны.
– Ты завещание Чарлуса Поттера в газете читала? Оно в той же статье опубликовано.
– Читала, но там
– Ты это говоришь о Мальчике-который-выжил-очередной-раз?
– Согласна, глупость сморозила. Но непонятно, есть ли вообще из-за чего напрягаться… - не сдавалась Джинни.
– Есть, - ответила на это Гермиона.
– По данным Магического Вестника за семьдесят шестой год, состояние Поттеров оценивалось как восемьдесят миллионов, плюс Поттер-мэнор и недвижимость по всему миру…
– Миона!
– взвыл Гарри.
– Я тебя точно прибью когда-нибудь!
– А что я такого сказала?
– не поняла та.
– Ты сказала это в Большом Зале Хогвартса!
– пояснил он.
– Ты только что сдала меня с потрохами всей школе! Теперь твои слова передадут из уст в уста все сплетницы Хогвартса и на меня снова объявят охоту, как на золотой приз! Только-только я сбил с них охотку, и, благодаря тебе, опять всё сначала… Да я за эти два года столько Амортенции в еду получил, что можно было на её продаже состояние вдвое большее, чем я отдал, заработать!
– не выдержав, уронил голову на руки Гарри. Гермиона огляделась и с ужасом заметила, как от них расходятся по столам волна шепотков. Тут и там проскальзывало “восемьдесят миллионов” и “Поттер-мэнор”.
Ей стало стыдно.
*
Уроки Снейпа проходили, как обычно. Ужас Подземелий носился по классу и прессовал студентов. Малфой справлялся и с зельями, и с прессом (хотя Слизеринцев Снейп как и раньше не трогал, особенно-то) на отлично. Как и Гермиона.
Снейп давил и на Поттера, язвил и снимал баллы… Но как-то осторожно, с опаской… Вроде бы и то же самое, но да не совсем…
Зато Невиллу доставалось по полной программе. Но вот сам Лонгботтом был не таким, как в прошлом году. Значительно более спокойным и уверенным. Настолько, что с самого начала учебного года ни разу не взорвал котёл и не вызвал ни одного ЧП. Правда, и зелья ни одно, так как оно должно быть, так и не смог сварить. Получалось, что угодно, но только не то, что нужно. Однажды даже Феликс Фелициас вместо Зелья против Угрей сварил. Причём ингредиенты использовал те, что нужны для второго, а не для первого. В тот раз Снейп не ругался и не снимал баллы. Он просто долго, остановившимся взглядом смотрел на пузырьки с готовым зельем и молчал. Дети по звонку из класса сбегали тогда со скоростью, которой не показывали и после самых страшных головомоек от зельевара - странное поведение пугает больше…
*
Сегодня Гарри выбрал время побыть в одиночестве. Вся эта шумиха и суета его раздражали и утомляли, так что и одиночные ночные тренировки не слишком помогали.
И сейчас, прикрывшись отводящими внимание чарами и слабеньким дезиллюминационным заклинанием, он пришёл на ту самую башню.
Он снова был в бейсболке и магловской, удобной лично ему, одежде. Тут была тишина, спокойствие и потрясающий вид на окрестности.
Гарри стоял и с удовольствием дышал чистым холодным воздухом. Но чего-то не хватало. Точнее кого-то.