Батяня. Бой против своих
Шрифт:
— Дай-ка бинокль, — бросил через плечо генерал.
Выбравшийся из армейского «УАЗа» капитан мрачно смотрел перед собой.
— Я так и думал, — выругался Высоцкий, рассматривая в бинокль штатскую автомашину, свернувшую с грунтовки, — журналисты уже здесь. На микроавтобусе катят с тонированными стеклами. Думают, что мы их за спецслужбы примем. Пускай наши люди внизу дорогу перекроют, лишние глаза и уши нам не нужны.
— Есть! — в руке капитана зашипела рация.
— Да, и еще. Если будут спрашивать, что здесь происходит, отсылай их в пресс-центр Министерства обороны, там знают, что в подобных ситуациях говорить. В любом случае, спровадь их подальше.
Капитан криво улыбнулся:
— Может, просто отобрать у них видеокамеру…
— Смеешься? Этих хреновых уродов лучше не трогать. Потом дерьмом измажут, не отмоешься.
— А что делать, товарищ генерал, если настаивать будут? Мол, свобода информации и все такое прочее… — капитану не слишком хотелось брать на себя ответственность, знал, что говорить с журналистами придется под прицелом камеры.
— Что? Что? — недовольно пробурчал Высоцкий. — Пошли их… и расставь людей по периметру. В случае крайней необходимости докладывать мне.
— Есть. Все сделаем.
Генерал растоптал носком ботинка сигарету и выжидающе посмотрел на бульдозеры, сталкивающие свежие стволы елей в ближайший от дороги овраг.
— Скоро тронемся? — спросил он у рации.
— Минут через пять, — ответил все тот же голос.
Высоцкий посмотрел вниз — «Фольксваген» с тонированными стеклами уже замер на обочине дороги, прижатый к земляному валу БТРом. Несколько рослых солдат стояли кольцом вокруг микроавтобуса и несильно стучали прикладами автоматов по кузову. Журналисты общались с капитаном через приспущенное стекло.
— Теперь они уже не такие наглые, — генерал сплюнул под ноги, — права, как прежде, не качают.
Настойчивости журналистов пришел конец — телестудия на колесах покатила вниз по серпантинке.
— Так вам и надо, журналюги хреновы, нечего на чужом горе деньги зарабатывать, — криво ухмыльнулся Высоцкий.
— Можно двигаться вперед, — машинист бульдозера спрыгнул на землю.
Большая воронка, сделанная упавшим самолетом, дымилась в вышине, словно ствол выстрелившего пистолета. По краям валялись куски покореженного металла, поломанные деревья покрывал толстый слой гари, в груде обломков с трудом угадывался самолет…
— Словно метеорит упал, — присвистнул генерал, выбравшись из машины.
Место катастрофы, где работали поисковики, находилось выше, дальше ехать было нельзя. К армейскому «уазику» уже спешил худощавый мужчина в очках, прилетевший на верхушку сопки на вертолете. Лицо инженера Протасова было осунувшимся. Темные круги под глазами говорили сами за себя.
— Здравствуйте, — вздохнув, произнес Высоцкий, — вот мы и снова встретились.
Узнав в военном генерала Высоцкого, инженер попытался придать себе более бодрый вид:
— Вы руководите поисками?
— Именно так.
— Сколько людей вы можете задействовать в поисках груза?
— Достаточное количество, — успокоил инженера пожилой генерал, — здесь все, кого можно было собрать за короткое время — сотрудники Министерства обороны, Федеральной службы безопасности, Министерства внутренних дел, МЧС, в конце концов. Бортовые самописцы найдут в течение ближайшего часа.
— Мне не нужен «черный ящик», мне нужен пенал, — настойчиво произнес Протасов, — вы же знаете, сколько стоит этот робот.
— По-моему, вам лучше будет поспать полчасика в моей машине. А потом выпьем кофе, все равно к месту падения технике сейчас не подобраться, — невозмутимо ответил Высоцкий, — а о ходе поисковых работ нам доложат сразу же, как станет что-либо известно.
— Итак, что мы имеем? — Инженер устало посмотрел на экран монитора и допил кружку остывшего кофе.
— «Черные ящики» пока не расшифровали, — проговорил фээсбэшник, бросая взгляд на настенные часы, — восемь обгоревших трупов, но их еще предстоит идентифицировать.
Протасов напрягся — он помнил, что сопровождение груза было поручено шестерым офицерам спецназа ВДВ. Если прибавить двух пилотов и штурмана, то трупов должно быть девять, а их — восемь. Что-то здесь не вязалось.
— Погодите. Пенал охраняло шесть человек. А, как я понимаю, в самолете были еще два пилота и штурман. Тогда где еще одно тело?
В просторном кабинете генерала Высоцкого повисла напряженная пауза. Смысл слов московского инженера начинал доходить до хозяина кабинета и эфэсбэшника. Здесь, среди «посвященных», уже можно было говорить открытым текстом, какого рода был груз, но пока еще срабатывал рефлекс обходиться иносказаниями: «пенал», «груз»…
— Возможно, — протянул чекист, — его просто еще не нашли?
— Может… — подал голос Высоцкий. — Как бы то ни было, надо дождаться окончания поисков.
— Что-то тут не так, — перебил генерала Протасов, — «Т-191» изготовлен из титанового сплава. Хоть что-то от него должно было остаться. А на месте авиакатастрофы ни кусочка робота.
Смекалка фээсбэшника заработала на полную мощность, словно ждала того момента, когда ей дадут нужный толчок:
— Если сопоставить исчезновение робота и одного тела, то можно прийти к выводу, что они между собой каким-то образом связаны.
— Не понял, — инженер Протасов никак не хотел верить в худшее.
Фээсбэшник невесело улыбнулся:
— Если робот не может похитить человека, то человек вполне на такое способен. Конечно, это только допущение. Надеюсь, что груз уцелел и мы обнаружим его после тщательного прочесывания местности.
Затолкав скомканный парашют под корни дерева, забросав его прошлогодней листвой, майор выбрался на опушку леса, настороженно прислушался — нет ли кого поблизости? Вдалеке, за горной грядой послышалось завывание волков. Десантник вытер рукавом вспотевший лоб и перевел дыхание: