Байки будущего полковника (сборник)
Шрифт:
По команде “равняйсь” правое ухо больше левого
Есть пироманы. Это люди, которые не могу не поджигать все и вся.
А у нас был Гиги. Только по другой части.
Если бы его страсть можно было описать в одно слово, то этим словом было бы “окноман”. Гиги обожал швырять в окно различные предметы.
Я опишу только некоторые эпизоды. На все времени не хватит. Ибо за окно за пять лет улетел не один десяток килограммов всякой всячины.
Чаще всего за окно улетали капитошки. Это когда
Просто так и в гордом одиночестве кидать ведь скучно. Поэтому когда Гиги собирался бросать капитошек все было по-станиславскому. То есть (у окон) собирались благодарные зрители, а под окнами, как по сцене, прохаживались (ничего не подозревающие) актеры.
Выбиралась цель покрупнее. Например, группа стоящих в строю военных, отдельно бредущий офицер или еще кто-нибудь. Зачатки совести у Гиги были. Этого нельзя отрицать. Поэтому капитошка летела не точно в цель, а немного вперед или в бок. Чтобы брызгами от души и по пояс, а не по голове и навсегда.
Правда был один случай. Шел сильный дождь. Людей видно не было. По улицам передвигались редкие зонтики. Было скучно. Открыто окно и заряжена капитошка. Но как назло именно в этот момент никого. Совсем.
Сидеть и ждать актеров-добровольцев надоело. Поэтому решили кинуть просто так, чтоб окно закрыть и разойтись покурить. Капитошка полетела в сторону арки, которая была как раз под нами.
И надо же было такому случиться, чтобы именно в тот момент, когда пакет с водой пролетел половину расстояния до земли и вернуть его назад не смогли бы уже никакие уговоры, из арки прямо под капитошку вышел зонт. Большой, такой, черный, солидный. Такие как правило у начальства были.
Мы успели увидеть только самое начало радостной встречи капитошки со своей жертвой. Как она, капитошка то есть, распласталось по своей жертве и опрокинутому зонтику.
Другой случай был с кефиром. Купленные пол литра кефира пролежали забытыми в шкафу пару недель. Пакет так вздулся, что рядом было боязно находиться. Вдруг он самопроизвольно сдетанирует от пристального внимания.
Угадайте с трех раз, что предложил сделать Гиги?
Именно это он и сделал: открыл окно и, не долго думая, швырнул круглый кефир, как гранату, на улицу.
Куда именно швырнул? Да какая разница.
Все с интересом прильнули к окну и увидели, как кефир, весело кувыркаясь и ускоряясь, несся по скоростному лифту на встречу с лакированными ботинками незадачливого дежурного по университету.
Ладно дежурный. Он почти смог отпрыгнуть. Метров на пять с места без разбега.
А вот у рабочих, красящих на следующий день в подвешенной люльке стену казармы напротив нашего окна, даже такого шанса не было.
Гиги не поленился и не забыл привезти из дома шесть свежих яиц, сказав, что надо стену обновить, а то так не интересно ни им, ни, что самое важное, нам.
Когда рабочие забрались в люльку и приступили к покраске, то слева и справа расплылись несколько свежих яичных пятен.
Что подумали про метателя яиц рабочие, слышали все четырнадцать этажей нашего учебного корпуса.
А потом на крышу над громкими рабочими с грохотом приземлился тяжелый берец, который, кажется, до сих пор там лежит.
Кстати, угадайте, кто придумал идею с мышиным десантом.
Дьявол похмелья
Ты что, меня не мыслишь?
Абстинентные приведения бывают разные. Добрые и злые.
Добрые они и есть добрые.
Это когда случается отпуск (или длительные праздники какие-нибудь). Ты от такой радости просыпаешься с великого бодунища.
Во рту кто-то нагадил, потом сдох и всю ночь медленно разлагался. Голова распалась на части, закатилась за подушку и лучше бы там и оставалась. Глаза не могут сфокусироваться на окружающей прозе жизни.
А тут вдруг рядом, как ежик из тумана, возникает твоя новая девушка. И говорит: “Дорогой, пока ты спал, я уже сбегала в магазин и купила тебе холодного пива и минералки. Что ты будешь?” И протягивает два запотевших (только что из холодильника) бокала. Каждый объемом с “полторашку”. А когда обе емкости пусты, томно, так, произносит, раздеваясь: “Ну, а кроме этого тебе ничего не хочется?”
Да… это был он. Сказочный персонаж. Ангел похмелья. Жаль, что это очень (очень!) редкий зверь.
А теперь рассказ про демона похмелья.
Вчера у Андрюхи день, точнее вечер и ночь, удались на зависть окружающим. Отмечали день рождения Тимурки. И как отмечали. Ого-го как!
Мир был полон ярких звуков и красок. Какое там “три-дэ?” Все семь были. То есть все семь органов чувств работали на износ на алкогольном допинге.
А сегодня что-то “не айс”. Совсем.
Мир схлопнулся до точки. И эта точка больно билась в пустой черепушке прямо о голый мозг. Ровно в такт с ударами сердца. Бум! Бум!! Бум!!!
Во рту, кажется, ночевали чьи-то немытые неделю ноги с нестрижеными ногтями.
В горле филиал пустыни Атакама. Еще чуть-чуть и язык начнет трескаться.
Андрей с трудом огляделся. Одним глазом.
Вернее одним прищуренным глазом. А то светло очень. День все-таки.
Вокруг, чтоб ее, военная общага. Рядом, как назло, никого.
Только вдалеке, совсем на грани видимости (метрах в трех) сидит Дима из соседней группы и что-то читает заумное.
Андрюха понял, что спасен. И решил крикнуть Димке, что он здесь, что он очнулся и очень (очень!) плохо себя чувствует, и что только Димка может помочь ему прожить еще чуть-чуть подольше на этом свете.
В общем, решил звать на помощь друга.
Андрюха с великим трудом разлепил спекшиеся и потрескавшиеся губы (в пустыне иначе нельзя) и срывающимся голосом просипел на грани слышимости: “Дим, у тебя попить есть?”
Повисла тишина. Дима, увидев слабо шевелящееся тело, посмотрел в сторону Андрюхи, не спеша вытащил из ушей бананы от плеера, и очень громко поинтересовался: “Ты что-то спросил?”
Воздадим должное безграничному терпению Андрея. Он сдержался. Все же спасение было уже вот-вот. Поэтому, набрав в легкие побольше сухого (очень сухого) воздуха, он повторил просьбу про попить.