Байки Дыма
Шрифт:
Промаявшись наедине со своими мрачными мыслями до самого вечера, Хохот принял единственно верное решение.
Лопата и мощный фонарь нашлись у Дыма в подсобке. Не спрашивая разрешения, он взял все, что нужно, и вышел в сгущающиеся за стенами бара сумерки, искать подходящее место для могилы.
* * *
– Что ж вы меня не слушаете-то, дураки? – причитал Дым поутру. – Учишь вас, кретинов! Объясняешь без конца, предостерегаешь. А толку никакого!
– Всех не научишь, – пробормотал
– А вот ты мне и найди, кто ее так! – взревел Дым. – Живого притащишь – никакой награды не пожалею!
– Живого, так живого, – пожал плечами Хохот. – Награды свои себе оставь. Мне и самому в глаза посмотреть охота той твари, которая в спину стреляет беззащитной девчонке. Найду я тебе ту мразь, Дым. Если его мутанты за ночь не пожрали.
На мгновение бармену показалось, будто он ослышался. Отказ Хохота от награды стал для него неожиданностью, но задавать лишние вопросы не было никакого желания.
* * *
В тот же день Динку похоронили недалеко от бара. А к вечеру постепенно затихли мутанты.
– Спасибо тебе, брат, – вздохнул Дым, прилаживая над могилой грубый, сколоченный на скорую руку крест. – Я б тут с катушек слетел в одиночестве. Говорил же я ей не ходить никуда. Уговаривал остаться, нашлось бы ей место в баре, и заделье бы тоже нашлось. Но нет же, она упрямая, не хуже барана. К себе, говорит, пойду, неинтересно мне тут с вами.
– Не за что спасибо, – отмахнулся Хохот. – Думаешь, я совсем не человек, коль репутация у меня паршивая? Я когда ее раненую нашел, у меня аж перевернулось все внутри. Много в Зоне подонков шляется, но чтоб так…
Найду я того, кто ее убил, Дым. Из принципа найду. Сразу убивать не буду, но покалечу знатно.
– Динка бы твоего рвения не оценила, – горько усмехнулся Дым.
– Это что ж, та самая Динка, с болот? – осторожно спросил Хохот. – Про которую болтают, что она от бандитов сбежала и с мутантами водится?
– А ты думал, просто так по ней вся Зона плакала? – вопросом на вопрос отозвался Дым…
А(но)малия. Часть вторая
Дым задумчиво смотрел в вечереющее небо. Таких закатов, как в Зоне, он на своем веку больше не видел нигде. Редкое это явление стоило того, чтобы отложить все дела и выбраться из бара, дабы запечатлеть в памяти всполохи заходящего солнца.
Внезапно его внимание привлекло движение в кустах. Он не видел, но чувствовал, кто там есть. Ведь у хорошего сталкера чуйка, что у сторожевой собаки. А Дым считал себя хорошим сталкером, хоть и бывшим. И не напрягался.
– Здравствуй, Дым.
Голос был до боли знакомый и, в то же самое время, совершенно чужой, нечеловеческий. Звуки его как будто двоились, словно два разных существа пытались говорить одновременно.
Бармен нарочито медленно повернулся.
– Белая, твою в гробину мать! Ты ж сгинула месяца три как!
– Может и сгинула. А может и не совсем, – хмыкнула сталкерша.
Что-то в чертах ее лица показалось Дыму странным, неестественным.
– А если выстрелить и переспросить?
– Интересный подход к делу, – рассмеялась Белая уже своим, совершенно знакомым смехом с переливами. – Лучше водки налей, стрелок хренов. Сегодня я тебе буду истории рассказывать. Не зря ж через половину Зоны до тебя тащилась.
– Ну, коли через половину Зоны, да еще и с историями, то можно и водки с чистой совестью, – хмыкнул Дым, пропуская Белую вперед.
Было в ней нечто такое, за что упорно цеплялся взгляд…
– Рассказывай, не тяни кота за всякое. Ему, как минимум, неприятно, – разливая водку по стаканам, потребовал он.
– Не спеши, а то успеешь, – хохотнула Белая.
Бармен непроизвольно вздрогнул. Слышал он эту фразу не раз…
– Дошло наконец? – поинтересовалась женщина, принимая из его рук стакан.
Дым кивнул.
– В общих чертах я суть понял, – нарушая затянувшееся было молчание, заговорил он. – Теперь, видишь ли, жажду подробностей и много.
– Будут тебе подробности, – пообещала Белая. – Много и красочных. Я тебе такую историю расскажу, что мало точно не покажется.
Руки ее дрожали, чего раньше за ней никогда не водилось.
– А ты это, теперь которая из двух? – осторожно поинтересовался Дым.
– Да обе сразу. Только аномалия твоя сейчас, скажем так, спит. Поэтому я – это я.
– Тут видишь, какое дело, – начала рассказывать Белая: – я же, выходит, из-за нее в Зону пришла.
Сгинуть-то Амалия сгинула, электрой ее приложило. Да только какая-то часть разума уцелела и стала этой вашей аномалией. Уж очень она не хотела умирать, Дым. За жизнь цеплялась до последнего, как могла. Дура она, конечно, была, но упрямая. И упрямство ее дало удивительный результат.
Та часть разума, которая сохранилась, нечто вроде сигнала S.O.S посылала вокруг. Этакий зов в надежде найти себе новое тело. Она потому других женщин не трогала, что искала такую, которая откликнется. А когда внутри Зоны ничего не вышло, стала свой зов направлять вовне.
А я вот, наоборот, жить перехотела в какой-то момент. Тут меня ее зов и накрыл. Не зря ж я тебе говорила, будто екнуло внутри. Да так екнуло, что никаких сил сопротивляться не было. Будто под гипнозом меня сюда притащили.
Так оно интересно получилось, что в Зону-то я попала, а что искать – не представляла совершенно. До того момента, пока ты мне про аномалию не рассказал. Тогда-то у меня второй раз и екнуло. Вот я и сорвалась чуть ли не бегом, весь Рыжий лес излазила. А встретились мы с ней в итоге у базы "Долга". И долговцы, хочу заметить, от нашей встречи были совершенно не в восторге. Попали, так сказать, под горячую руку. Ну да черт с ними.
Подробностей того, как все произошло, я тебе рассказать не могу. Сама не очень понимаю. Но я поначалу хотела было отказаться от этого сумасшествия. А потом передумала. И теперь мы – вот, обе две. – Белая устало улыбнулась.