Байки из Зоны. Убежать от себя

Итак, вы держите вторую книгу цикла «Байки из Зоны». Она далась нелегко. Скажу честно, любую работу, а тем более книгу, всегда проще начать, чем закончить. И даже дело не в том, что сюжет уводит героев совсем не туда, куда было задумано автором. Нет. Просто, как это банально ни звучало бы, расстаться с героями жаль. И с главным, и с второстепенными. Даже с отрицательным, так называемым главгадом, проститься сложно, хотя ты с удовольствием в конце книги его убиваешь. Ибо без минуса плюс хоть и есть, но не настолько хорошо и сильно выражен. Понятно, что чистого, без примеси, добра или зла не бывает. Говорят же: добро должно быть с кулаками. Кулаки – это агрессия, боль, иногда

гибель. В любом случае – страх. А значит – зло. Или нет? В любом случае мир не биполярен. В нем много полу– и даже четвертьтонов. Или взять свет и тьму. Тоже добро и зло, как ассоциируют эти световые явления. Ведь ночью оживают страхи и демоны, которые спят днем. После захода солнца творятся самые страшные преступления, а самый темный час всегда перед рассветом. Но с другой стороны, что лучше – свет фонаря ищущего убежавшую жертву маньяка или спасительный полумрак леса, где тот беглец или беглянка спрятались? Тоже вопрос. И повод для размышления. Может ли добро существовать без зла? Решите для себя сами. Потому что на страницах этого тома ответа нет.

Эту книгу я старался писать не совсем как экшен. Я попытался порассуждать над жизнью, показать внутренний мир героя в большей степени, чем это делал в «Дискоболе». Здесь есть и конфликт людей, и конфликт интересов. Нет только конфликтов религии и морали. Здесь есть также трансформация человека под влиянием внешних и внутренних факторов. Во всяком случае, я все это попытался показать. Получилось? Об этом судить не мне.

Предупреждаю, что любые события, лица, имена – не более чем вымысел и фантазия автора. Прошу не рассматривать книгу как попытку оскорбления или ущемления чьих-либо интересов. Также обращаю внимание, что данная книга начинала писаться лет семь назад, и три ее главы (в данной редакции они разделены на шесть) были созданы еще тогда. Поэтому если кто-то увидит какие-либо параллели или аналогии с другими недавно изданными книгами серии, прошу не воспринимать их в качестве плагиата или недобросовестной перепечатки.

Жизнь студенческая в массе своей безоблачна и беззаботна. Особенно у второ-третьекурсников. Уже не первокуры, но и выбором специализации, как завтрашние выпускники, можно пока не обременяться. Опять же почти все лето таким студентам отдается на каникулы. Сдай только сессию вовремя и без проблем, и все будет хорошо. Лучше, конечно, если сдашь все экзамены автоматом – досрочно то есть. Тогда и вовсе все лето твое! А если родители готовы оплатить месячную путевку куда-нибудь к морю, так это вообще чудо! В общем, рай, а не жизнь. Правда, только по сравнению с тем, что ждет тебя в будущем.

Так думал и Михаил Суворовцев – студент третьего курса фармацевтического факультета Красноярского медицинского университета. Кроме сданной досрочно сессии, жизнь у него складывалась как нельзя лучше. Одна из красивейших девушек факультета – шатенка Мина Ларне – отдала предпочтение ему, Мише. Правда, Суворовцев не думал считать этот выбор милостью. Парень не был обижен данными – рост метр восемьдесят, плечи широкие, длинные сильные руки, разряды по нескольким видам спорта. На лицо не урод: прямой нос, серые глаза, высокий лоб, жесткая линия рта, волевой подбородок, густые темные волосы. То есть по внешности – не из последних. Да и с мозгами порядок. Учился нормально. После пар подрабатывал в гомеопатической аптеке. Зарабатывал не много, но на кино, конфеты и цветы Мине вполне хватало. Мишка мог бы и не работать – семья была вполне обеспеченной, но бездельничать Суворовцев себе не позволял. Да и отец одобрял – парень должен знать цену деньгам.

Миша прикрыл от удовольствия глаза – он нашел себя в списке «автоматчиков» по патофизиологии, висящем у деканата. В принципе парень и так знал, что вся сессия у него в одни ворота – результат упорного труда в течение семестра, но все равно увидеть лишнее подтверждение твоих стараний было приятно. Он стоял в одиночестве у стенда, висящего возле двери деканата. На этаже царила тишина. Зачетная сессия закончилась, а экзамены и сопутствующие им консультации должны были начаться только на следующей неделе.

– Что, Мих, – подошедший одногруппник по имени Альберт сверкнул очками и ткнул Суворовцева кулачком в плечо. – Сессия на автомате?

– Да, Альф, а у тебя? – Альберт получил такое прозвище за своеобразную форму носа и манеру говорить, делающую его похожим на героя американского сериала.

– А у меня отработка по двум предметам, – огорченно заявил Альф.

– Это ж нечестно! Ты ж болел, а не отдыхал. Уж я-то знаю. – Миша несколько раз приходил к Альберту в больницу, принося мнимые приветы от одногруппников. За это Альф был безмерно благодарен Суворовцеву, хотя понимал, что никаких приветов безразличные соученики не передавали. Им было плевать на Альберта.

– Да ладно. От меня не убудет, – махнул рукой очкарик.

– Может, я через Минку что попробую? Она у меня в деканате работает.

– А говорят, что это мы, евреи, умеем устроиться, – подмигнул Суворовцеву Альберт.

– Да ну тебя, Альф. Ты же знаешь…

– Да знаю. Все нормально. Отработаю. Все равно делать летом нечего, а на дачу меня особо не тянет.

– Смотри сам… – пожал плечами Мишка.

– А ты чем летом займешься, везунчик? – улыбнулся Альберт.

– Ну, сначала надо закруглить со спартакиадой. Завтра, кстати, у меня финал. Затем в июле двинем с Минкой к морю. Предки помогли оплатить поездку.

– Я ж говорю, везунчик, – улыбнулся Альберт. – Мина замечательная девушка.

Коридор наполнился шумом, вызывающим смехом, кавказским акцентом. Суворовцев напрягся, а Альберт затравленно заозирался, готовый слинять хоть к декану на ковер, лишь бы не оставаться в коридоре. Михаил и сам подумывал, не зайти ли в помещение деканата. Но было поздно. Их заметили.

– А, Мища, дарагой! – заорали за спиной.

Суворовцев обернулся. К нему, широко улыбаясь, раскинув руки в предложении обняться, с дружелюбной миной на лице шествовал Ильяс Дауров. Соперник Суворовцева на ковре и в личной жизни. Здоровенный, заросший черным жестким волосом детина. На нем были джинсы, майка, которая не скрывала его густых атрибутов мужественности, кроссовки. На голове шапочка, которую носят мусульмане. На лице – борода. Ильяса боялись все ребята на факультете. Он был сильным и жестоким. Каждый из сокурсников, столкнувшийся с ним, впоследствии очень сильно жалел об этом. Кроме того, Ильяса всегда сопровождала свита из трех дружков. Видимо, из одного клана. Это обеспечивало Даурову дополнительную поддержку.

– Здравствуй, Ильяс, чего тебе? – Суворовцев чуть отстранился, и попытка обнять его провалилась.

– Э-э, чэго грубищь? – добродушно засмеялся Дауров. Но глазки были злобными. Он чисто говорил по-русски, но намеренно коверкал речь. – Я паздароваться хотел. Гляжу – стоит друг мой, Мища, вот и решал, дай, думаю, поприветствую друга.

– Мы не друзья, Ильяс, и ты это знаешь, – набычился Миша. – Если шел к Мине, лучше поворачивай обратно.

– Деканат не твой, – маска дружелюбия сползла с лица Даурова. – Мина тоже не твоя.

– Уж точно не твоя, – парировал Суворовцев. – Тебя-то отшили полгода назад.

Слова разозлили горца. Он зашипел, как рассерженный кот, и попытался ударить Суворвцева. Но тот ушел от размашистого движения горца. Удары не были коньком Ильяса. Свита Даурова наметилась было взять Михаила в кольцо. Но им помешали.

– Что здесь происходит? – раздался строгий голос. У двери деканата стояла ответственный секретарь деканата Надежда Васильевна.

– Да так, друга встретил, обнялись, – разом сменил маску Ильяс. – А Мина здесь?