Байки под хмельком
Шрифт:
Этот факт действительно утешил и женщин и мужчин. И пока первые, оставляя утеху на следующий день, отправились поглазеть на витрины и прилавки магазинов, вторые, основываясь на приобретенном опыте, побежали в супермаркеты. Там спиртное всегда продавалось чуть ли не вдвое дешевле, чем в пивных и кафе. А уж если брать оптом! Но почему «уж»? Брали-то по-нашему, в складчину. По-ихнему, значит, оптом. Выбирали винцо покрепче в бутылках побольше, и остановились на сорте, которое по крепости было так похоже на портвейн советских времен типа «Алабашлы».
Объединившиеся мужики идти с двумя ящиками «красненького» в двухзведочную гостиницу не решались,
Самый трезвый успел прочитать, что лабиринт — рукотворное произведение человека. Размещается на 10 тысячах квадратных метрах. Общая длинна коридоров — 3 километра. А плотные стены выращены из туи. Есть в этой горной стране такие деревья, которых, дабы доставить удовольствие туристам, высадили больше 25 тысяч штук.
Несколько отчаянных русских парней попробовали было пробраться через заросли туи, но исцарапав щеки и руки — хотя и были уже изрядно подшофе, тут же отказались от этой идеи.
Шагали по песчаным дорожкам, одной рукой отчаянно жестикулируя, другой поддерживая карман, где свято оберегались от чужих глаз швейцарские «фауст-патроны». Держались сплоченным коллективом, как могут держаться только русские туристы. При этом каждый знал дорогу к выходу. Может быть потому собрать в кулак единое, подвергшееся глубокому анализу мнение никак не получалось. Зато после каждой неудачи, это дело смазывали по глотку-другому и снова двигались дальше.
После двухчасового плутания самых слабых, словно раненых бойцов, поддерживали под руки. Но в самых крепких, соответственно, надежды на викторию все больше прибавлялось. Стали заламывать веточки туи, чтобы в процессе брожения по лабиринтам ориентироваться, где были, а где не были. Но надломы на деревьях почему-то не бросались в глаза.
«Правда» о бесплатности аттракциона была нарушена, когда к дружному российскому коллективу подошел гид — служитель лабиринта и предложил за умеренную плату вывести группу наружу. А если сильно требуется, то и к самой гостинице.
— Сколько? — спросил самый стойкий, с презрением и недоверием глядя на гида, словно швейцарец предложил за деньги выдать русскую тайну.
Швейцарец, лучисто улыбаясь, растопырил пальцы на обеих руках: «Тен долларс».
— А вот это видел! — самый стойкий под одобрительный шум плененных лабиринтом товарищей скрутил фигуру из трех пальцем, — Тен долларс ему захотелось! Да за эти тен долларс я целую неделю…
Он не договорил. Бестактный швейцарец тут же испарился, а все члены группы присели на корточки, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию. Вернее обсуждали только трое, остальные, облокотившись на стволы туи, думали с закрытыми глазами. Наконец, план был выработан: слабаков решили временно оставить на месте привала и, отыскав и запомнив путь к выходу, вернуться за ними. Так делали деды и прадеды во время освободительных войн.
Но поднявшись, и прошагав с полкилометра, даже самые стойкие поняли, что силы на исходе. Они даже не могли вступиться за своих товарищей, которых выводили с поля боя «санитарки» дружественной армии. Им оставалось только, собрав последние силы, не отставать от «сестричек». Через несколько минут все были на воле.
На другое утро мужская половина туристической группы наотрез отказалась от экскурсии в лабиринт. И когда дамы, подмалевав губы швейцарской помадой и надев свежекупленные колготки, отправились к месту аттракциона, мужики превозмогая боль в головах, единогласным решением утвердили гонца…
1999 г.
Эврика!
Игорек Шабуняев один раз в месяц напивался. В драбадан. Это значит до такого состояния, что полностью терял контроль и над собой и над окружающей средой. Нет, Игорька назвать алкоголиком — никак нельзя. Алкоголик чем отличается от пьяницы? Тем, что пьет и когда хочет и когда не хочет. А Шабуняев напивался исключительно раз в месяц. Так сказать, для снятия психологической нагрузки. Потому что работал Игорек Шабуняев железнодорожным диспетчером. Собачий труд. Если какая промашка, то два состава как врежутся лоб в лоб… Жуткое дело — работа диспетчера.
Но ладно с работой. На ней-то у Игорька все чин-чинарем. Мало того, ценит его начальство, как ответственного и внимательного специалиста. И даже глаза закрывает, когда у Шабуняева наступает день психологической разгрузки. 25 числа каждого месяца после смены Игорек с коллегами затариваются пойлом и начинают гудеть. Разгрузка длится до глубокой ночи. Затем, расцеловавшись на прощание, все рассаживаются по такси, которые их и развозят по месту жительства. Вот тут-то, когда машина останавливается около подъезда шабуняевской хрущевки, у Игорька и начинаются проблемы. Передвигаясь по лестнице исключительно на карачках, редко когда с первого раза Игорек попадает в свою квартиру на третьем этаже. То происходит недобор этажей, то перебор. Двери-то на лестничных площадках похожи как две капли воды. А разглядеть с «четырех точек» номер квартиры в состоянии близком к богатырскому сну — совсем невозможно. Бьется головой о дверь среди ночи Шабуняев в надежде занять свое теплое койко-место, а ему вдруг открывает старая ведьма, которая живет этажом ниже. Крик! Брань! Она, видите ли, таблетки сонные приняла! А что человек не может попасть в свою квартиру — ей глубоко наплевать.
Игорек собирает последние силы и, словно скалолаз, передвигается выше. Рука, колено. Рука, колено. Так шаг за шагом. Настойчиво и упорно. И снова шандарахает двери головой. «Кто там?» — слышится изнутри мужской баритон. И тут же женский голосок в ответ: «Это, скорее всего, мой любовник, Игорек. Сегодня же 25-е». Разбуженная девица с четвертого этажа ехидно улыбается, а её муженек берет Игорька за шиворот и направляет вниз по лестничной клетке. И опять перебор. Разгневанная старуха выскакивает с радиотелефоном и тыкает корявым пальцем в две кнопки — 02.
Ах, миленькая женушка Дашенька, вовремя запеленговавшая шум в подъезде! Сколько раз она вырывала Шабуняева из цепких лап милицейского наряда!
Утром Шабуняеву стыдно. «Сколько раз я стучался к бабке?» — спрашивает Игорек. «Три», — отвечает Дашенька. «А к этим, на четвертый этаж?» — «Два, — вздыхает жена, и в который раз просит, — Ты бы мне с работы звонил, когда выезжаешь. Я бы тебя около подъезда ожидала…» Шабуняев клянется звонить, но на следующий месяц опять происходит история с перебором-недобором.