Байки русского сыска
Шрифт:
Переночевавшего под казённым кровом «джентльмена» утром отвезли в суд. Здесь выяснилось, что с вечера по телеграфу в Одессу был отправлен запрос в участок, выдавший «джентльмену» паспорт, и утром пришёл ответ, который содержал подробности относительно личности арестованного. Среди прочего было упомянуто, что «джентльмен» уже был однажды судим за кражу и даже отбыл наказание. Кроме того, одесские полицейские извещали, что, по имеющимся у них сведениям, именно он стоит во главе шайки «кукольников». Но и эти добытые полицейскими сведения не смутили мошенника. В ответ на вопрос судьи, признает ли он себя виновным, аферист
— Своего деяния я не отрицаю, но смею заметить, что согласно решению Правительствующего сената от 1876 года оно не может быть уголовно наказуемо.
— При обыске в занимаемом вами номере гостиницы среди ваших вещей были обнаружены ещё несколько свёртков с резаной бумагой, — ответил судья. — Для суда очевиден умысел и заведомая подготовка «незаконной сделки», что, в свою очередь, подпадает под действие статьи Уголовного кодекса. Суд приговаривает вас к тюремному заключению сроком на шесть месяцев с отбытием наказания в арестантском отделении.
— Но позвольте! — возмущённо воскликнул «джентльмен». — Как же так?
— Вы можете подать кассационную жалобу съезду мировых судей, — сказал судья и объявил заседание закрытым.
Кассационную жалобу рассмотрели в тот же день, и на этот раз мошенник уже «бился без дураков», напрягая всю свою эрудицию.
— Я допускаю, что моё деяние в некоторой степени предосудительно с точки зрения морали, — говорил он с адвокатским пафосом, — но ведь человек, купивший у меня бумагу, хотел распространить фальшивые деньги, то есть готов был совершить ещё более тяжкое преступление, а, как говорится, «по делам вору и мука».
В подтверждение он цитировал по памяти статьи и параграфы соответствующего решения Сената и для пущей наглядности привёл пример:
— Продажа медных опилок под видом золотого песка, якобы украденного с прииска, законом не преследуется, поскольку сама по себе сделка незаконна! Так какая разница: опилки или бумажки? Сделка-то все равно незаконна!
— Точно так, как вы и говорите, — подтвердил председательствующий, — но вы приговорены вовсе не за ваше, как вы изволите выражаться, «деяние», а за подготовку к совершению незаконной сделки. Используя ваш же пример с опилками — не за продажу таковых под видом золотого песка, но за то, что вы их изготовили, имея в виду подобную продажу.
Позиция съезда осталась неколебимой, и в удовлетворении кассационной жалобы было отказано. Учитывая же то обстоятельство, что преступник был уже ранее судим и явно склонён к совершению противозаконных поступков, дабы не дать ему возможности скрыться, решением съезда было постановлено: взять его под стражу в зале заседания.
Словно гром раздался над головами мошенников, привыкших к тому, что всегда удаётся уйти от наказания. С тех пор в течение нескольких лет в этот уезд одесские «кукольники» не заглядывали вовсе. Но постепенно промысел этот стал перемещаться в северные губернии России, а в начале девяностых годов в Прибалтике разразился скандал, заставивший вспомнить о проделках «одесситов» и, в част-ности, слова их главаря в суде.
В начале 1892 года некоторые парижские ювелиры и торговцы драгоценными металлами, в основном выходцы из Восточной Европы и «черты оседлости» Российской империи, стали получать письма, в которых им предлагалось купить золотой песок в большом количестве и по чрезвычайно низкой цене. Здесь же давалось объяснение, отчего товар так дешёв. «Наша компания, — сообщалось в письме, — приобрела песок у скупщиков краденого золота, орудующих вокруг сибирских золотых приисков. Сами скупщики не имеют возможности реализовывать крупные партии золота, поскольку у них нет нужных связей. Они продают его нам по ценам, много ниже установившихся официальных цен».
Письма в Париж приходили из Риги, за подписью то Вейса, то Вейля, то Бернера. Но это не смутило парижских «гешефтмахеров». Их заботило то обстоятельство, что золота предлагалось слишком много. Ни у одного из них не было столько денег, чтобы управиться с крупной покупкой в одиночку. Тогда несколько парижских торговцев объединили капиталы и отправили в Ригу своих представителей на разведку.
Представителей встретил месье Вейс, произведший на парижан самое благоприятное впечатление: безукоризненность манер, деловитость, опыт коммерсанта и осторожность в ведении дел вселили в контрагентов уверенность в успехе и выгодности дела. С соблюдением всех мер конспирации представителей доставили на приморскую дачу неподалёку от Риги, где им показали сундучок, наполненный золотым песком. В присутствии представителя парижских ювелиров был произведён опыт: в жаровню с угольями, которые раскалили паяльной лампой, высыпали немного золотого песку. Когда угли немного остыли, их разрыли и извлекли золотую горошину, образовавшуюся из расплавившегося песка. Горошину отдали посланцам, которые увезли её с собою в Париж.
Во Франции привезённое золото передали в руки опытных химиков. Эксперты дали заключение: слиток произведён кустарно, из шлихта с сибирских приисков, но золото самой высокой пробы. Уверившись в том, что товар настоящий, парижская компания решила: берём! Тотчас же в Ригу была отправлена телеграмма «до востребования» на предъявителя сторублевого кредитного билета с указанием номера. Организована сделка была образцово, чувствовалась рука опытного конспиратора.
Вслед за телеграммой в Ригу выехали представители покупателей. Их опять встретил Вейс, отвёз на дачу, там «французы» получили товар, погрузили сундучок на телегу и отправили на товарную станцию. На мызе же произошёл расчёт: за краденое золотишко парижане отвалили полмиллиона франков.
Вейс вызвался уладить дела на русской таможне, и действительно, груз удачно миновал границу. Но Вейс не оставил своих французских партнёров и потом, проводив их до самой французской границы, где «окно» на таможне готовили уже сами французы. Продавец и покупатели расстались, весьма довольные друг другом.
Через несколько дней парижские торговцы, вскрыв сундук, обнаружили в нем вместо золотого песка те самые медные опилки, о которых «для примера» говорил в своё время главарь одесских «кукольников», доказывая мировому судье, что его нельзя преследовать по закону.
Наверное, от обиды на то, что их так жестоко надули, опытные дельцы совершенно потеряли голову, ибо не нашли ничего лучшего, чем заявить о произошедшем с ними казусе в полицию. Дело было поручено знаменитому комиссару Кошфру, и он деятельно взялся за него, но почти сразу же оказалось, что помощи от российской стороны ждать нечего: «джентльмен» знал что говорил, приведя пример с опилками. Скупка заведомо краденого золотого песка была операцией незаконной, потому расследование русские власти проводить не собирались. А без этого невозможно было выяснить главное: где именно произошла подмена — в России или за её пределами? Таким образом, расследование зашло в тупик и было прекращено. В то же время прокуратура возбудила дело против самих «пострадавших»: их обвинили во ввозе во Францию контрабанды, — ведь «сундуки с золотом» они ввезли в страну нелегально.