Шрифт:
Таверна "Сытый дракон" была поистине выдающимся местом. И дело даже было не в том, что хозяин её - Беар Тяжёлая рука был человеком авторитетным и известным среди военных и наёмников. Всё-таки, согласитесь, тридцать лет играть со смертью в прятки и одержать победу, не каждому дано. Настоящую славу этому заведению приносили его клиенты - ветераны всевозможных войн, сражений и приграничных конфликтов. Лучшие из лучших собирались здесь прокутить свои денежки в компании товарищей, за кружкой великолепного пенного эля, тарелкой жаркого и трубочкой ароматного табака. Отчаянные рубаки и первостатейные головорезы всех мастей, находили здесь временный приют и весёлую компанию, но самое главное, они могли с удовольствием насладиться историями о подвигах и героях прошлого. В "Сытом драконе" никогда не бывало драк и пьяных потасовок, эль всегда был холодным и неразбавленным, а мясо и овощи свежими и вкусными. Беар лично следил за соблюдением этих простых правил и не перепившие клиенты, не жадные торговцы не рискнули бы испытать его гнев на собственной шкуре. Гости этого заведения чувствовали себя здесь как дома. Пусть не все из них точно знали, что это и многим никогда было не суждено снова переступить порог места давшего им жизнь, но на эти несколько часов они погружались в атмосферу уюта родного очага, счастья и дружелюбия. В этот промозглый октябрьский вечер, когда деревянная вывеска с намалёванным на ней зелёным драконом, довольно поглаживающим собственное пузо, под порывами ветра судорожно билась о стену, пиво внутри лилось рекой, а смешливые девчонки-разносчицы сбивались с ног, порхая по залу с подносами в руках.
Сегодня был необычный день, и в таверне яблоку было негде упасть. Зал был заполнен ещё и потому, что гостями сего заведения стала знаменитая "бессмертная четвёрка". Конечно, всякому хотелось хоть одним глазком взглянуть на героев недавней войны и поэтому все места за столиками были заняты ещё до наступления вечера.
На почётном месте неподалёку от трактирной стойки, за добротным кедровым столом заставленным всевозможными яствами и вкусностями, гордо восседала пара людей, краснобородый кряжистый гном и одноглазый эльф. Хозяин таверны, не отходил от дорогих гостей ни на шаг. Неся вахту за их спинами и зорко обводя взглядом зал, он жестами отдавал приказы служанкам о своевременной смене блюд и напитков.
Чуть в стороне от четвёрки, на краешке столешницы скромно пристроился пожилой мужчина крепкого телосложения с седыми волосами, забранными в конский хвост на затылке, и такой же белоснежной бородкой. На нём была простая, но добротная одежда и безукоризненно чистые сапоги, и это не смотря на то, что на улице была слякоть и распутица. Левую щёку мужчины пересекал длинный шрам, бравший своё начало на лбу и прятавшийся в густых волосах на подбородке. Глубокие серые глаза с весёлой иронией смотрели на окружающих, а широкие плечи и оплетённые мышцами руки, покрытые шрамами и рубцами, как и двуручный боевой топор с серебряной насечкой прислонённый к стене позади, выдавали в нём человека опытного и видавшего виды. Впрочем, на него в трактире внимания никто не обращал так как всё смотрели на героев вальяжно развалившихся за гостевым столом.
– Да уж сеча тогда конечно была знатная, - опрокинув кружку с элем в рот и довольно ухнув, произнёс Рыжебородый Торри.
– Только нас четверо почитай рассвет то на ногах и встретило. А ведь было в крепости накануне поболее тыщи храбрецов. Э-э-эх, как вспомню тошно делается.
Стукнув пустой кружкой о стол Длиннорукий Густав - высокого роста верзила со сломанным носом и серьгой в ухе, отёр тыльной стороной ладони пену с ухоженных усов и добавил, подмигнув гному:
– Ну не все из нас встретили рассвет на ногах. Кое-кто сидя на заднице.
– Это точно, я так за ночь намахался своим молотом, что всё бы тогда отдал за часок-другой сна, - засмеялся гном, демонстрируя публике крепкие белые зубы.
Выпустив перед собой целое облако ароматного дыма элегантно, одетый эльф называвший себя Летраном, а в народе прозванный Стрижом, вздохнул и чётко произнося слова, с еле слышным акцентом, перебил говоривших товарищей:
– И всё же нам далеко до "героя Лекарского перекрёстка". Подвиг Горыни был и будет примером настоящей доблести и воинского искусства. Вот же времена были. А сейчас что? Измельчали и люди и поступки.
– Что правда, то правда, - согласился гном задумчиво запустив толстые пальцы в бороду.
– Случившееся тогда иначе как подвигом и не назовешь.
Сидевший справа от него Зденек Девять жизней - долговязый блондин со страшным шрамом на шее, отправил в рот последний кусочек мясного рагу и отбросив вилку в сторону, сказал:
– Я той ночью в крепости молился всем богам и хоть подштанники мои были уже мокрые, не дрогнул, и не отступил только по одной причине.
– По какой же?
– поинтересовался Густав ковыряясь в зубах кончиком ножа.
– Да знаете ли чертовски не хотелось на том свете встретив Горыню признаться ему, что и исподнее замарал, и против врага не сдюжил, - почесав затылок, с улыбкой пояснил наёмник.
Когда смех за столом затих, Зденек, плеснув себе в кружку эля, запрыгнул на скамью, вскинул руку вверх и закричал на весь зал:
– Выпьем за славного "героя Лекарского перекрёстка"! За Горыню!
Все без исключения находившиеся в таверне повторили жест наёмника, а луженые глотки нескольких десятков мужчин и женщин прооравших самый популярный в государстве тост вспугнули стаю воробьёв расположившуюся на ночь на крыше таверны.
Остроносая девушка-разносчица, собиравшая с гостевого стола посуду, с удивлением взглянула на дружно вскинувших кружки людей и в абсолютной тишине, движимая скорее любопытством, чем разумом, обратилась к эльфу:
– А кто такой Горыня?
Где-то разбилась тарелка при падении, кто-то подавился пивом и чертыхнулся. Вопрос девчушки вызвал недоумение и возмущение посетителей.
– Ну ты и дура девка. Совсем тёмная что ли?
– раздалось из глубины зала.
Ухмыльнувшись, Беар указал пальцем на прислугу и пояснил честной публике:
– Она просто не местная, приехала издалека. Недавно у меня работает.
– Это откуда ж надо прикатиться, чтобы про Горыню ничего не слышать?
– донеслось от ближайших столиков.
Девушка покраснела от смущения и, прижав к себе стопку грязных тарелок, попыталась скрыться от десятков глаз изучавших её. Сделать ей это, впрочем, не удалось, так как тонкая, но сильная рука эльфа удержала её за запястье.
– Присядь, милая. Эта история достойна того чтобы рассказать её ещё раз.
Робко взглянув на хозяина таверны служанка опустилась на краешек скамьи всё ещё продолжая удерживать грязную посуду.
Исторгнув изо рта плотное облачко дыма Летран начал свою историю.
– Всё что я сейчас расскажу мне поведал мой кузен водивший знакомство с наёмником брат которого был соратником одного из выживших.
Задвигались скамьи и стулья, в кружки весело булькая, полилась медовуха, вино и пиво. Всё находившиеся в таверне придвинулись к гостевому столу, стараясь не пропустить не единого слова рассказчика. Ведь завсегдатаи знали, что сказителем эльф был знатным и как никто другой умел приковать к себе внимание слушателей.