Баймер
Шрифт:
– Ты прелесть, Андрий, – ответила она тепло.
Домофон тоненько запищал, узнавая магнитный ключ, дверь открылась в черноту, словно Тина уходила в бездну космоса. Я двинулся к своему подъезду злой, никто не любит, когда ему отказывают вот так по харе. По обязанности она обещает делать все, а вот просто из-за того, что я такой замечательный, ни в какую. С другой стороны – в самом деле, кому-то хорошая жена попадется. А мне наверняка выпадет хитрая стерва…
Звонить в дверь я не стал, отец всегда ждет, не ложится, он всегда дожидается, чем раздражает и заставляет чувствовать себя виноватым. Когда я тихонько открыл дверь
– Чай на столе, – сказал он, не поворачивая головы. – Еще горячий!
– Чо глаза портишь, – сказал я. – Буковки какие-то, краски по бумаге наляпаны… Откуда знал, что буду раньше?
– Родители многое чуют…
Я, как хомяк в нору, унес бутерброд и чашку с чаем в свою комнату. Слышно было, как в своей комнате отец раздвигает диван, скрипнуло, а полоска света под дверью исчезла. Теперь успокоенный отец наконец заснет.
Ученье – свет, а неученье – чуть свет и уже на работу, это ко мне, а я ко всем моим недостаткам еще и сова, как говорят дикие люди доинтернетья. Что значит по их тотемным воззрениям, у меня лучше клеится работа ночью, чем днем. В пещерное время, дескать, когда еще не было ни Интернета, ни огня, нормальные сторожили днем, а мы – ночью, с того времени и повелось. Чуть свет – и на работу, что для совы так же радостно, как для меня нечаянный format complete.
Комп из-под стола хитро подмигнул зеленым огоньком. Безумное расточительство, на взгляд отца. Все равно как если бы он ушел на целый день, оставив включенным телевизор. Потому я выключаю монитор, для отца это и есть компьютер, а сам комп под столом продолжает бесшумно жужжать, обдуваемый двумя мощными кулерами.
Я включил монитор, все верно, мой компик наскачивал, апгрейдил, добавил, проследил, а в свободный промежуток еще и дефрагментировал оба харда. Плюс пополнил антивирусную библиотеку, но это уже по своей инициативе, следит за своим здоровьем ревниво, трус поганый, техногенный йог, плюй на все и береги хард энд софт…
Монитор засветился, я вошел в Интернет, краем глаза пробежал новости, но гормоны играют, ночь жаркая и душная, к тому же Тина раздразнила воображение, я сам не заметил, как влез на порносайт, на экране появились смеющиеся девушки, зазвучали звонкие щебечущие голоса, заигрывают, я пообщался малость, погнал в ванную, увеличил размер до максимума, вступил в диалог, заставил долго мыться, а в таких играх занята только одна рука, другая свободна…
Оргазм наступил раньше, чем в прошлый раз: едва только пофлиртовал со смуглокожей блондинкой: тонкая в поясе, зад широкий, ноги длинные, все время шутит, ни в чем не отказывает, в то время как предыдущая сослалась на усталость, начала отбиваться…
Совсем как Тина, подумал я раздраженно, но с чувством победителя. Сходил в ванную, помыл ладони. В зеркале отразилось бледное интеллигентное лицо, за стеклами очков видны только все понимающие глаза.
Вернулся освеженный, в смысле – в черепе не мельтешат эротические картинки, влез в одну хитрую программку, надо проверить дикую идею насчет ускоренного программирования, только начал вникать в то, что сам написал три дня назад, как прозвенел звонок. Взгляд метнулся к часам – ого, эта такая же сова…
– Андрий, – послышался мягкий голос, – что-то ты совсем пропал…
– Привет, Зоя, – ответил я. – Как ты там?
Зоя не сова, просто знает немного наш быт, тусовалась
– Извини, – сказал я с трудом, – завтра надо сдать срочную работу. Буду всю ночь сидеть…
Скорее всего, она подумала, что у меня кто-то уже сидит или лежит в постели, но… я вдруг с холодком ощутил, что мне совершенно безразлично, что Зоя подумает. И тем более что думает обо мне весь остальной мир, из которого я вырастаю куда быстрее, чем ребенок из коротких штанишек.
На третий день я все еще знакомился с особняком. Козаровский ходил по пятам, во все вникал, о каждом шаге приходилось ему докладывать подробно. Этот гад все схватывал на лету, говорят же, что в КГБ собралась самая что ни есть элита этих киллеров: и грамотные, и вежливые, когда надо, и быстро обучаемые, сообразительные, ай-кью не ниже доктора наук, мускулы всегда на уровне мастера спорта…
Конон охотно позволил заменить наблюдающие телекамеры на нового поколения: крохотные, незаметные, не больше пуговицы. Их можно упрятать где угодно, но картинку дают широкую, цветную, можно масштабировать при просмотре, тут же распечатывать или пересылать по емэйлу.
В поисках удобных точек я очутился в одной из комнат, где сперва решил, что нечаянно попал в алхимическую лабораторию. Огромное мрачное помещение, столы со старинной медной посудой, медные подносы со специальными ручками, будто нельзя взяться где угодно, различные купола из металла: темного, светлого, а также горы продуктов на столах. Все живо напомнило Средневековье рубенсов да веласкесов, те парни обожали рисовать эти богатые столы, где горы неочищенной рыбы рядом с гроздьями сочного винограда, медные кувшины и прочие очень неудобные в употреблении вещи.
Единственную похожую бутыль из стекла я видел, кажется, в музее, где юный Гёте искал философский камень, а все остальное медное, тяжелое, неудобное и к тому же наверняка стоит безумных денег. Вот за один тот медный кувшин, уже позеленевший от древности, можно купить навороченный комп. А то и не один.
Столы из темного дерева, все массивное, добротное. Фрукты, рыба и овощи в плетеных корзинах, а мясо на широком медном подносе, старинном-старинном, видно даже по нелепой форме, по оттопыренным ручкам в виде изогнутых драконов, где я разглядел как злобно оскаленные морды, так и когти на лапах, блестящую чешую, красные блестящие камешки в глазах этих крылатых тварей…
Емкости, для которых мои родители обычно приспосабливали трехлитровые стеклянные бутыли из-под маринованных помидоров или огурцов, здесь в виде деревянных бочонков разного размера. Наверное, это красиво и дорого, но хрен увидишь сквозь дерево, что сахар или гречка уже заканчиваются, надо бы купить вовремя, а то завтра придется пить кофе без сахара… хотя, может быть, тут такие уроды, что пьют?
Фужеры и рюмки из разноцветного стекла, с причудливыми узорами, нередко с золотыми полосками по ободку. Круто, конечно, но я, хоть и не брезгливый, все же предпочитаю простое стекло, чтобы видеть, что пью, а то так и толстую, жирную муху проглотишь вместо маслины.