Баймер
Шрифт:
Я смолчал, но на душе в самом деле остался осадок. Вроде бы мелочь, но я здесь не просто новый, который должен кланяться каждому шкафу, а хозяйского кота звать по имени-отчеству, а еще и человек, который вряд ли уживется здесь долго. Что-то должно произойти. Слишком уж я не такой, как все здесь…
К концу рабочего дня я все наладил, протестировал, Сергей вызвался нести второй ноутбук, и мы ввалились к Конону.
– Готово, шеф!
– Ну-ну…
Я поставил перед ним ноутбук, открыл. Конон тупо уставился
– Ни черта не видно!
– Зацепилось… Слышите, шуршит?
Второй ноутбук я оставил на другом столе. Там вспыхнул экран, высветилась комната. Конон оглянулся, я слышал, как он ахнул. Вот эти же стены, угол мебели, край окна, колышется занавеска… Я видел, как он задвигался, догадался подойти к компу, сел. На экране появилось серое пятно, загородило половину видимой области.
Я встал, снял телекамеру и установил прямо на крышке компа. С экрана на Конона смотрела его собственная физиономия. Он всматривался, наконец сказал с нервным смешком:
– Да, это техника… Чудо-техника!.. Но если говорить по-простому, то я эту морду вижу каждое утро, когда бреюсь. А у тебя тоже?
– Тоже, – ответил я.
– Тогда пересядем?
– Нет-нет, – ответил я торопливо. Это для него оба ноутбука совершенно одинаковы, но в «свой» я уже поставил не только уникальный софт, но и пару добавочных модулей, которые не хочется терять. – Я сейчас попробую переключить…
В самом деле щелкнуло, словно я повернул большой амбарный ключ. Я даже вздрогнул и поморщился, хотя умом понимал, что это сработала озвученная пиктограмма.
На экране появилось большое красное ухо. Я зумил изображение, из пятна проступил профиль Конона, пока размытый, он смотрит куда-то вдаль орлино и подозрительно. Я сказал, не отводя глаз от экрана:
– Илья Юрьевич, взгляните на свой экран.
Голова на экране повернулась, глаза посмотрели мне прямо в лицо. Брови поползли вверх, он посмотрел в сторону, потом снова на меня. Губы раздвинулись в широкой усмешке:
– Гляди… Получается!
– Но мы можем смотреть друг на друга и без экранов, – отомстил я за зеркало. – Берите свой комп… Нет, простите, сидите, а я возьму свой и выйду в другую комнату.
Любопытствующий Сергей потащился за мной, хоть какая разница, в чей комп смотреть. А может, присматривает, чтобы ничего не спер в комнате их отсутствующей секретарши.
Из соседней комнаты мы видели друг друга и переговаривались так же устойчиво. Я вышел во двор, комп нес на вытянутых, руки устали, но Конон мог убедиться, что общаться можно даже так. Из встроенных динамиков донесся восхищенный голос:
– Никогда бы не подумал!.. Это же какие-то звездные войны. А из машины тоже будет брать?
– Хоть из звездолета, – ответил я как можно спокойнее, хотя в душе ликовало. – Ну как?
– Круто, – сказал он. – Клево, как вы все говорите, придурки длинноволосые…
Я возразил:
– Это наши родители были длинноволосыми. А вы?
– Я их стриг, – сообщил он злорадно. – Насильно. Мы ловили этих гадов, затаскивали
Я сказал с уважением:
– Так вы человек идейный… А я думал, что за доллар удавитесь.
Он шутку не принял, хоть и понял, не дурак, отмахнулся:
– Раньше, в самом деле, был идейный. А сейчас и не знаю даже какой. Но хочу жить красиво, понимаешь?
Я молча кивнул. Наше «красиво» в данном случае совпадает: у меня оно тоже ассоциируется с мощными и в то же время портативными легкими компами, беспроводной связью, асфальтом без выбоин, очищенным бензином и частотой не меньше чем в гигабайт.
– До свидания, Илья Юрьевич, – сказал я. – Хоть раз уйду вовремя!
Он удивился:
– А разве кто-то держал? У нас сверхурочные не практикуются.
– Еще б не держали! – ответил я сердито. – В полночь домой приползаю!
– Кто держал? Скажи, я его расстреляю сегодня же вечером. Сперва, правда, рукопожатие перед строем…
– Компы держали, – ответил я еще сердитее. – Кто же еще?
Внизу в холле меня бочком догнал Гриць. Тайком, шепотом и воровато оглядываясь по сторонам, спросил, как можно побыстрее прокачать варвара до тридцатого уровня, чтобы получить доступ к адамантовому мечу.
По дороге к воротам я рассказывал все тонкости, все трюки, указал секретные комнаты, где можно надыбать что-то ценное. Голова осчастливленного Гриця пухла на глазах. Взмолился, огрызком карандаша записал пару особо трудных мест, провожал меня чуть ли не до остановки, а унесся обратно едва ли не кувырками, как во всех фильмах передвигаются такие вот накачанные спецназовцы. А с мечом так ему бы вовсе цены не было: Ланселот, Тристан, Галахад, Антара, Добрыня…
Он – да, понятно, но почему я, человек третьего тысячелетия, у которого самый навороченный комп… Со стороны леса свежий ветерок донес чистый свежий запах листьев и хвои, я глубоко вдохнул, конь подо мной призывно заржал. Под тонкой кожей перекатываются его могучие мускулы… впрочем, у меня мышцы не мельче, а длинный меч за моими широченными плечами могут поднять только мои мускулистые руки. Широкие браслеты из черной бронзы охватывают мои запястья и мои предплечья…
Снова я сражаюсь и строю свой мир в некоем феодализьме, где не то что Интернета, еще даже порох не придумали. Наверное, потому, что будущее – оно еще может быть и опасным, а вот феодальная Европа – это мир детства, где все знакомо вдоль и поперек, привычно, каждый камешек и рытвинку знаешь… Здесь я – феодал, король, сам издаю законы, сам и применяю, а если закон меня не устраивает, тут же меняю на ходу. Да и какие законы, если я – вождь, а значит – моя воля и мое слово и есть закон?.. Красота – полная и абсолютная свобода. А вот в будущем, понятно, никаких свобод. Чем человек выше поднимается по лестнице эволюции, тем свобод меньше, а ограничений больше. Так что в будущем – творчество, работа, в прошлом – оттяжка, кайф, расслабон…