Баймер
Шрифт:
Ветер свистел в ушах, трепал волосы, длинные искры вылетали из-под копыт целыми снопами. Когда я с грохотом мчался через Великую Степь, за моей спиной высоко в небе как будто неслась огромная черная стая ворон. Это мой конь выбрасывал широкими копытами целые пласты земли вместе с ковылем, чертополохом, перекатиполем.
Узкая дверь распахнулась, я торопливо выскочил на темный асфальт. Автобус, который лишь притормозил, тут же набрал скорость и погнал дальше. Последний рейс…
Копыта стучали по асфальту сухо, негромко, сдержанно. По черной проезжей части прополз версальский фонтан, сильные струи смывают
Я дернул повод, забыв, что конь понимает движения моего колена, а то и мысли, сухой перестук копыт стал мягче, асфальт пошел черный, как космос, теплый, пахнущий нефтью.
Перед нашим домом спешно суетятся крупные оранжевые муравьи. Большой муравей-матка вывалил на асфальт темную экзотично пахнущую кучу, а рабочие муравьи лопатами разравнивают, вбивают в щели. Огромная глыба муравья-матки сдвинулась, мелкие отступили, широкие колеса примяли свежеуложенный асфальт, вернулись на место, и мелкие еще раз, уже окончательно бросили несколько лопат черного и феромоново пахнущего, заровняли.
Я въехал в подъезд, у нас ни кодовых замков, ни домофонов, ни консьержки, что значит – стены подъезда расписаны, почтовые ящики погнуты, два покороблены огнем, закопчены, но лифт все-таки лифт: двери распахнулись, мы вошли, в кабине я повернулся в седле и едва отыскал нужную кнопку. К счастью, живу на семнадцатом, это самая верхняя, не надо лезть коню под брюхо. С моими глыбами мышц могу не удержаться и соскользнуть, как по ледяной горке…
Через считаные секунды двери распахнулись уже на моей верхотуре. А в моем Зачарованном Королевстве мне приходится на свою башню короля-мага подниматься по винтовой лестнице. До-о-олго подниматься, да и то самый верх равен разве что пятому этажу здешней хрущобы. Впрочем, в тех эпохах, когда двухэтажный дом – великая редкость, башня в пять этажей – небоскреб…
Отец открыл дверь, когда я рылся в карманах в поисках ключа. Зимой я обычно нахожу ключи за подкладкой в районе колена, у меня в каждом кармане по дырке…
В глазах своего родителя я прочел такую любовь и ласку, что неизвестно, почему стало стыдно. А я ведь тоже люблю своего отца… но все-таки стыдно.
Из прихожей меня метнуло в комнату, проверил, не отрубился ли модем, а потом вернулся и снял обувь. Еще пообщались с отцом, но он уже зевал, глаза слипались, через пару минут ушел, я слышал, как рухнул в уже приготовленную постель. А у меня за это время в джезве началась плохо управляемая реакция ядерного взрыва, пошла вверх коричневая шапка, вот-вот превратится в знакомый гриб в верхних слоях атмосферы… если не успею вовремя снять с конфорки.
Комп за это время, как быстроногий паук, молниеносно пробежался по Всемирной Паутине, что-то наловил, начал апгрейдивать, скачивать новые примочки…
Красота, я с чашкой горячего кофе вернулся к жадно ожидающему меня компу, извинился за долгое отсутствие и… начал жить!
ГЛАВА 17
Я отрубился под сладостное утро субботы. Это, выходит, я у Конона пропахал неделю? А пролетела как один час… Счастливые трусов не надевают, тьфу с этой Нюркой, в общем, когда все клево, время летит, как гигапиксели на джифорсе, а когда хреново, то ползет как дефрагментация
Слышно было, как в соседней комнате скрипнул сдвигаемый диван. В ванной пошумела вода, в прихожей что-то грюкало, наконец очень тихонько, чтобы не разбудить ребенка, это меня, защелкнулась собачка дверного замка. Ага, отправился в булочную, в это время привозят свежие, горячие, пахнущие…
Я все еще валялся бездумно и безмятежно, когда раздался звонок в прихожей. Я посмотрел в глазок, по ту сторону двери молодая миловидная женщина в домашнем халате и в домашних шлепанцах, улыбается заискивающе.
Я натянул шорты и открыл дверь. Женщина сказала искательно:
– Здравствуйте, я ваша соседка…
– Сверху или снизу? – спросил я, вспоминая, не затопил ли кого, не слишком ли громкой вчера была стрельба в динамиках и жуткие крики: «Убивают!»
Она робко спросила:
– Что, вот так сразу?.. А может, сперва посмотрите наш компьютер?.. Мы сегодня купили, но, пока ребенок в школе, хорошо бы поставить пароли… Чтобы не играл, в Интернет не лазил…
Она сделала беспомощное движение руками, объясняя, что хорошо бы назапрещать все, кроме учебы. Халатик на ее груди распахнулся. Я уставился бараньим взглядом, одобрительно подумал, что вообще-то вот так расплачиваться даже удобнее и проще, чем раскошеливаться на бутылку водки.
– Ладно, сделаю, – пообещал я.
– Только надо побыстрее, – сказала она, чуть оживая. – А то ему остался один урок. Мой муж только что пошел его встречать, сразу отведет в школу восточных единоборств…
Полы халата разошлись, как створки занавеса. На ней не оказалось даже трусиков, что при ее фигуре вообще-то на фиг нужны.
Я закрыл за собой дверь, замочек замка щелкнул.
– Это займет недолго, – пообещал я.
День начинается неплохо: контакт с еще одним соседом, где есть комп, а это значит, что вот-вот можно уговорить опутать весь дом локалкой, чтобы нести софтовое бремя сообща, да и выделенку можно на всех…
Где-то во второй половине дня по аське пробилась Нинель. Порасспрашивала о моей новой работе, потом отрубилась, а через полчаса звонок в дверь, на лестничной площадке стоит Аверьян, рядом с ним Нинель с неизменной сумкой с «косметикой», оба веселые, любопытные.
– Привет, – сказал Аверьян. – Не утерпели! Да и Нинель новый мод дьяблы сотворила, с самим Vortex’ом соревнуется… Жуткие дела творит! Посмотришь, вверх копытами рухнешь.
Нинель вскинула красивые брови:
– Vortex? Это кто?
– Нехорошо так о своем учителе, – укорил Аверьян.
В комнате я поинтересовался у Нинель:
– А как ты здесь?.. Ты ж говорила, что сейчас у Никитских Ворот!
– Так я ж за рулем, – объяснила она. – Надо и тебе, Андрий, что-нибудь колесное.
– Она гоняет, как черт за бабочками, – пожаловался Аверьян. – Я уже к ней не сажусь! Разобьется когда-нибудь.
– Разбиваются те, – возразила Нинель победно, – кто ползет тихо и чинно. Они засыпают за рулем!..
– А лихих то и дело штрафуют.