Байона
Шрифт:
Он иронично посмотрел на меня.
– Хамство, оно очень субъективное по восприятию. Из вечной диалектики добра и зла, – рассуждал Влад увлеченным тоном наставника. Вилка методично скребла по тарелке, передвигая гарнир. – Для кого-то это будет хорошо, а для кого-то нет. Если ты относишься к моему высказыванию как к хамству, а не к замечанию, то это, прежде всего, проблемы твоего личного восприятия.
Я почувствовала себя ничтожеством.
– Тебе до недавнего времени нравилось мое «хамство»! И грубость… – сально пошутил Влад, вставая и пытаясь обнять меня.
– Слушай, почему у нас до сих пор нет овощных соков? – продолжал он монолог, разглядывая содержимое холодильника.
Он говорил, говорил, долго и нудно рассуждая о восприятии тех, кто видит оскорбление там, где его нет. Об их комплексах, выражающихся в уверенности враждебного отношения к ним окружающего мира.
Я включила плеер, надела наушники и исчезла.
«Я меняю обиды на сдержанность,
Продаю улыбки поштучно.
За пятак антикварная нежность,
Не берут! Говорят – не нужно…» – пел Лёва, солист «Би-2».
Вместо сна я заварила себе кофе, устраиваясь на широком кухонном подоконнике.
В старом добром «Вконтакте» привычно смеялись над политиками и главными героями популярных фильмов, прикалывались друг над другом, хвастались крутыми аватарками и всем тем, что скрашивало обыденное течение жизни россиян, упорядоченной социальными рамками повседневности. Здесь народ с легкостью умничал, восхваляя и осуждая все подряд. Здесь, и теперь только здесь, я могла от души посмеяться сама.
Прилипнув к экрану ноутбука, я листала ленту новостей и переписывалась с «друзьями», большинство которых никогда не видела и не увижу. Одиночество «в сети» лучше одиночества в реальной жизни.
Щурясь от света, Влад показался на кухне, помахал руками, привлекая внимание. Я подняла голову от экрана. Он показал пальцем на запястье руки, где обычно носил часы, а потом постучал себе по виску.
Я опустила взгляд и вернулась к переписке. 2:20 ночи.
Утром все начнется снова, продолжится и повторится. Имущественные сделки, отстаивания выгодных условий контрактов, угрозы должникам, судебные тяжбы, выбивание нужных документов под бизнес-проекты, подмасливание чиновников, очковтирательство потребителям, лавирование между проверками разных государственных и муниципальных инстанций, прессинг совещаний, бесконечный контроль над ситуацией ради гонки за деньгами и местом на рынке товаров и услуг. Корпорация чужих проблем питалась нашими жизнями.
Глава 3. Выжженый рай
Прошла неделя напряжения и суматохи. Наступили выходные. У меня не было идей, как их провести, я работала в офисе, до онемевшей спины и красных глаз.
День клонился к исходу. Отрываясь от кипы бумаг, я устало потянулась, безразлично взглянула на часы и подошла к окну. Краски и запахи скорого лета, радость мелочей и беспечность вечеров – все проносилось куда-то мимо, одаривая других.
Собаки, велосипеды, прогулки по берегу реки, пикники на природе, веселые сборища друзей – все это не про меня. Переговоры, приемы, корпоративы, технично-бесстрастные баталии за права и возможности и короткий перерыв на сон – вот это как раз в точку. Далекая радость приобщения к деловому миру уверенных умных людей теперь вызывала грустную улыбку.
Я прижалась лбом к стеклу, разглядывая поток машин и людей с высоты десятого этажа. Костюм из добротной английской ткани серого графитового цвета и белая шелковая блузка, застегнутая под горло, сжимали меня в тисках показного благополучия. Шеф задавал высокий уровень дресс-кода. Имидж стоил дорого.
– Поехали, – отвлек меня Влад, заглядывая в кабинет. – Мне сегодня в качалку.
– Продукты заканчиваются. Заедем?
Влад недовольно посмотрел на меня. Выключив компьютер, я закрыла кабинет и спустилась. Его кожаный портфель опять лежал на моем месте. Я перекинула его назад, села и не рассчитала силу, хлопнув дверцей.
– Аккуратней с машиной! – раздраженно бросил он.
– Извини, – отозвалась я.
Алые отблески заката отразились в окнах верхних этажей жилого дома и ударили по глазам. Я почему-то подумала о том, что давно не видела в этом городе линию горизонта. Вокруг чихали выхлопными газами авто. Над стрижеными газонами включили фонари.
Лавируя рядами, объезжая пробки по ухабистым улочкам и проездным дворам, мы ехали на стоянку к гипермаркету «Ашан».
– Я оставлю тебя, – сказал Влад, тормозя на светофоре и смотря в зеркало заднего вида. – Приедешь на такси. Сколько тебе нужно?
Я пожала плечами. Он вынул бумажник, отсчитал и протянул деньги.
– А кто мне поможет пакеты наверх поднять? – спросила я, прикидывая вес закупки на целую неделю.
– Лифт, – без какой-либо интонации ответил Влад, скребя лысину с характерным звуком. Он обернулся ко мне и похлопал по коленке слишком сильно, чтобы это можно было счесть за ласку. – Ты совсем обленилась! Давай, потренируйся! Рекомендую сходить и посмотреть на фитнес, что тетки со своими телами делают. Пресс, рельеф, подтянутые попки! Ух!
Я смолчала, отстраняя его руку.
– Больно, – сказала я, сводя брови.
– Раньше ты не такой была! – заметил Влад. Загорелся зеленый свет, мы опять поехали. С насмешливым упреком он заглядывал мне в лицо: – Куда делся дерзкий импульсивный малышок? Где заводная уверенная в себе девушка, которая постоянно спорила и смеялась?
Я отвернулась с пасмурным видом. Я бы тоже хотела знать – где?
– Гм! Ну, пока! – он развернулся и уехал, высадив меня.
Смотря себе под ноги, я завернула за угол и вошла внутрь гипермаркета.
Белок, клетчатка, витамины. Никакого хлеба, картошки, сладостей. Влад был придирчив к еде. Толкая перед собой тележку и объезжая ряды, я встретила Ольгу из бухгалтерии.
Ей повезло больше. Выходные она проводила с семьей. Вместе с двумя детьми, Ольга тоже закупалась перед началом новой рабочей недели. Двое мальчишек лет по двенадцать постоянно проказничали, спорили и отвлекали ее.
– О, ты опять отдыхаешь на работе? – воскликнула Ольга по поводу моего офисного вида.
Я кивнула.