Байт 2. Блуждающие лабиринты Гиннунгагапа

Вичурин Андрей Викторович

Он, зажатой в руке рюмкой обвел все вокруг, - и комнату с мебелью, и бриллиантовую тьму за окнами.

– Как он только, со всем этим, сам справляется?

– Легко справляется, - успокоил я.
– Чтобы что-то сделать, ему стоит только захотеть и оп... Все готово.

– Как так?
– удивилась Настя.

– А вот так. Он, вроде как местный заместитель бога. А-а, вы все равно "Пир", Платона, не читали, - махнул я рукой. Выпитое подействовало. Напряжение, не отпускавшее меня все последнее время, отступило и захотелось просто посидеть и поболтать ни о чем.

– А ты, можно подумать, читал?
– подначила меня Настя.
– И что там твой Платон, про заместителей пишет?

– Не про заместителей, а про

андрогинов, - поправил я, - что они, были очень красивы, и как титаны сильны. Возгордились они, и пошли с богами воевать. Ну а боги, в наказание, их пополам поделили. Каким-то половинкам, досталось больше силы и гордости, а каким-то - красоты и наглости. Так появились мужчина и женщина. Угадайте с трех раз - кому что досталось? С тех пор, они ищут свои половинки по всему свету, чтобы воссоединиться. А хозяин здешний, из воздержавшихся оказался, в походе на богов не участвовал, вот ему тепленькое местечко и обломилось.

– Красивая легенда, - мечтательно вздохнула Настя.
– Не смотря на твои выдумки, про наглость! Там же не так написано? Или ты и сам не читал?

– Не читал. Мне эту легенду, сын утром рассказал. Он читал.

– Я не знала, что у тебя есть сын. Сколько ему, лет пять, семь? И он, уже Платона тебе пересказывает?
– удивилась Настя.
– Как же так, - утром? Мы же утром, здесь были!

– Не-е. Утром, я только сам узнал, что у меня сын есть, а это уже потом, он мне про Демиурга - андрогина рассказал.

– Ты нас совсем запутал! Твой сын что, здесь? Почему он тут сам, такой маленький?

– Нифига себе маленький - выше меня на пол головы!
– эмоционально не согласился я.

Настя с Лехой вытаращили глаза.

– В пять лет, выше тебя на полголовы?!

– Да какие пять лет, - ему уже двадцать пять!
– выдал я.

– А тебе сколько?
– не унималась Настя.

– Двадцать семь, восемь...

– Так ты его, что, в три годика забалабахал?!
– рассмеялся Леха.

– Какие три годика?!
– неподдельно возмутился я.
– Он, только в этом году родится!

На их лица стоило посмотреть. Жалко, не догадался сфотографировать. Память была бы, на долгие - долгие годы! Похоже, за сегодняшний день, мы все наудивлялись на всю оставшуюся жизнь и, пожалуй, еще на парочку следующих.

Я сам, все никак не мог полностью принять, все эти хроновыверты и гримасы пространства - времени. Как там, сказал Леха? "Без ста грамм, не разгребешься?"

– Че зависли?
– меня слегка понесло.
– Наливай, поговорим, до зануды, до зари! Так и быть, расскажу я вам эту, нереально виртуальную и, одновременно, не виртуально реальную историю. Потом, всем вместе, проще решение принять будет. Только, уговор - Максу со Степкой, сами все перескажете, а то, я еще раз напиваться не хочу!

IV

"Родители любят своих детей тревожной и

снисходительной любовью, которая портит их.

Есть другая любовь, внимательная и спокойная,

которая делает их честными. И такова настоящая

любовь отца".

Д. Дидро

Антон.

Резиденция Демиурга.

Я сидел за кофейным столиком на одном из балконов, размышляя о кажущейся бестолковости бытия.

Внизу, ну или вверху. Для меня это уже не казалось важным. Я привык к тому, как в этом месте противоположности переходят друг в друга, порою совершенно неожиданно. Совершенно не так, как мы приучены воспринимать. Здесь нет четкой границы, видеть которую нас заставляют с рождения. Белое - черное. Низ - верх. Добро - зло. Любовь - ненависть.

Бред.

Здесь, все условности воспринимались как бред.

В этом месте жила гармония, которая, как известно - суть упорядоченный хаос. А красота - всего лишь степень гармонизации, лишь баланс между хаосом и порядком, воспринимаемый каждым из нас по-разному. Потому и понятие красоты для каждого свое. Не бывает Всеобщей красоты, как и Всеобщей гармонии.

Здесь теплый звук ослеплял глаза, а яркая темнота оглушала мозг. Левый поворот приводил направо и наоборот. Тишина кричала в уши, а молчанье громко стучало в висках. Ажурные башни, ассиметрично разбросанные по окружности свивающихся в квадратные спирали крепостных стен, были до безобразия великолепны и монументальны. А сам замок, словно борец сумо, решивший уподобиться балетному танцору. Изящно и непоколебимо встал он на носки пуант, и безнадежно пытается дотянуться отвратительно невесомыми пузатыми башнями, до бесконечно близкого, прекрасного неба. Царапая ими тяжелые пушинки облаков, с легкостью китов, плывущих к сияющей всеми цветами спектра, воронке горизонта. Я уверен, - где-то в окрестностях, обязательно найдется огромное ничто, в микроскопическом всем, и стоило ли удивляться прихотям хозяев, зная, что им по силам из Точек создавать Вселенные.

Тем не менее, внутри замка все было привычно, без всяких наворотов - переворотов, иначе, подозреваю, колбасило бы меня, как Незнайкиного друга, который "опасался, что вот-вот выскользнет из своих сапог и полетит в мировое пространство вниз головой, а сапоги останутся на Луне". Демиург пояснил, - интерьер, таким как мы его видим, делает наше подсознание, беспокоящееся о нашем психическом здоровье, хотя, в действительности все выглядит, совершенно иначе.

Спасибо хозяевам и на том.

А снаружи, господствовала воля Демиурга и противоположности перетекали друг в друга непостижимым, порою, я бы сказал, - противоестественным образом. Вот и я плакал, радостно грустя, и смеялся, печально радуясь. Утрирую, конечно, но примерно так, можно описать мое минорное настроение.

Как бы тебе ни хотелось порой, чтобы то, что с тобой иногда происходит, не происходило никогда, - не взирая ни на что, оно все равно происходит, как бы тебе не желалось, чтобы оно никогда не происходило.

Или еще:

Оно, конечно так, ежели что, но те то, чтобы вообще, дескать, только так, а никак иначе. А все-таки себе на уме подумаешь, а подумаешь, конечно, нехорошо - вот тебе и, пожалуйста!

Да, именно, - вот тебе и, пожалуйста! Как тут не подумаешь нехорошо!?

Жил себе, не тужил, пока геморроя не нажил. На ровном месте. То вампиром оказался, то зачали меня не в нужном месте не в нужное время, то маманя, чуть ли не принцесса, объявилась через двадцать пять лет, то батя - старше меня на мышиный волосок, кандидат в Демиурги. Миры тоже может создавать, не хуже некоторых. А я, только и могу, что в роли сдерживающего фактора для Мира и Земли выступать, типа мезонной бомбы, на стопицот мильярдов мегатонн. Достанут, рвану так, - всю Галактику будут по пылинке собирать. А теперь, вообще, - еще и ответственность, за жизнь двух миров на меня навесили. Сферу им складывай воедино, видите ли... Тоже мне, нашли мастера, по кубикам - рубикам!

Вновь появилось ощущение, что я упускаю или забыл, нечто важное. Какие-то смутные тени воспоминаний, о том, чего не могло, или могло быть. Что-то связанное с противостоянием и борьбой за место под Солнцем.

Мысли вернулись к недавнему разговору. Демиург не настаивал, но по всем прикидкам, выходило кисло. Все описанные катаклизмы, имеют место быть. Остановить их можно, сведя в единое целое Землю и Мир. А для этого, собрать артефакт - октеракт надобно. Как и где,- о том Белые Иерархи ведают, не его это парафия. Повстречаемся с ними, - ниточку путеводную и получим. А пока - единственная надежда на Аксинью. Демиург не стал помогать встретиться с ней. Сказал, мол, не по чину ему с такой мелочью, как каждая отдельная планета, возиться. А мы, типа, и сами не маленькие.