База икс
Шрифт:
– А так? – весело предложил все сильнее и сильнее входящий в раж Лечо. Он подбежал к телу убитого солдата, подхватил его под мышки, приподнял, удерживая на весу, прижал к груди, вытащил из разгрузки нож, опустил на лицо маску.
– Снимай! – крик-приказ, и острое лезвие заскользило по безвольно откинутой шее.
Лечо засмеялся, отбросил от себя труп с располосованным окровавленным горлом, продолжая смеяться, встал на грудь убитого ногой, нагнулся, точным уверенным движением вогнал острие клинка между позвонками, сильно нажал, слыша и чувствуя, как потрескивают расползающиеся хрящи, чуть повернул лезвие, таким образом раздвигая и до конца отделяя позвонки друг от друга; потом повел ножом на себя, дорезая правую половину мышц шеи, и сразу же бросил острие в обратную сторону, теперь уже перерезая шею до конца.
– Футбол? – схватив голову за короткие волосы и едва удерживая ее в руках, Лечо расхохотался. Затем, видимо, устав держать и боясь, что просто уронит, кинул ее себе под ноги и смачно приложился носком ботинка. Голова крутанулась и, отлетев на каких-то полтора метра, застыла в неподвижности.
– Уходим! – Лечо сплюнул себе под ноги.
Кайф схлынул, и в душу невольно стал заползать запоздалый холодок страха – до ближайшего блокпоста было совсем недалеко, там не могли не слышать выстрелы. И кто знает, возможно, сюда уже едет бронегруппа. Собственно, самой бронегруппы Лечо не слишком-то и боялся – подъезд к реке пролегал по заросшей лесом балке, и у его воинов было чем ее встретить. Но ведь русские, напоровшись на засаду, могли успеть вызвать артиллерию или, того хуже, авиацию. И тогда отход становился проблематичным. А в этой жизни Лечо больше всего боялся именно авиации. Однажды он видел, как обрабатывали склон «Су-25», слышал разрывы, видел взлетающие вверх перекрытия подземных убежищ. И оказаться под огнем вражеских бомб и снарядов ему не хотелось ни в коей мере.
– Уходим! – поторопил он своих людей, чувствуя, как судорожно начинают дрожать его колени. – Все, на базу! В лагерь, на отдых! Никаких больше действий! Уходим!
Дальнейшее продвижение группы больше напоминало драп. Лечо гнал и гнал своих боевиков, стремясь как можно быстрее уйти от места только что совершенного «деяния».
Старший прапорщик Ефимов
Привычка фешника выдавливать из себя сведения буквально по каплям меня бесила. Мы уже вышли на финишную прямую, когда он, остановив группу, сообщил мне точные координаты базы. Оказалось, что изначально указанная им точка находится значительно восточнее от только что сообщенной – ошибся или сделал специально? Я спрашивать не стал. Он, похоже, тоже не горел желанием вести продолжительные беседы и потому поспешил вернуться на свое место в боевом порядке, а я шагнул к присевшему за кустом Тушину.
– Чи. – Он повернулся ко мне лицом. – Старшего тройки ко мне.
Пулеметчик кивнул и поспешил передать команду дальше.
– Саша, смотри! – Я расстелил перед присевшим на корточки Прищепой карту. – Нам вот сюда.
– А разве… – Его рука потянулась к точке на карте, определенной ему ранее.
– Нет, – я отрицательно покачал головой, – нам сюда. «Клиент» передумал. Мы сейчас здесь. Берешь азимут двести девяносто градусов и топаешь. Только, Саш, смотри, идешь медленно. Понял? Очень медленно. Услышишь, увидишь, заподозришь, сразу останавливай группу. Сомневаешься – зови меня. Все ясно?
– Здесь база? – Интересный вопрос он задал, самому бы знать точный ответ.
– Должна быть, действительно должна, по всем раскладам, должна быть. Вот только почему сюда, на эти квадраты, раньше БР не давали?
– Большая?
Я не захотел ему врать.
– Если есть, то да – приличная.
– И мы, что…
– Разберемся. Только иди, как никогда, осторожно. Не спеши. Понял?
– Понял.
– Давай, – и снова, в который уже раз, – не спеши. Время у нас есть.
– Я понял! – Прищепа оперся на приклад и поднялся на ноги.
Мы спустились с хребта, пересекли узкую, сильно захламленную сухостоем низину, взобрались на очередной хребет и двинулись дальше, строго придерживаясь выбранного направления.
Через полчаса я снова тормознул группу. Следовало скинуть рюкзаки с лишним имуществом и дальше проводить поиск налегке, ибо наличие «чехов» уже чувствовалось даже «невооруженным» нюхом. Впрочем, что конкретно учуяло мое подсознание, оставалось загадкой. Но чувство тревоги появилось. Возможно, оно было вызвано знаниями, полученными от фешника, а возможно, что-то приходящее из прошлого опыта подсказывало, что пора тянуться к предохранителю.
– Старших троек ко мне! – шепотом потребовал я и, сняв рюкзак, уселся на него сверху.
Вскоре один за другим начали подтягиваться мои разведчики. С масками на лицах выныривая из-за деревьев, из-за расступающейся листвы кустарников, они чем-то напоминали призраков. Не было слышно ни одного звука – ни шороха листьев, ни дыхания идущих, только фигуры, как тени, да топорщащиеся за спиной горбы рейдовых рюкзаков. Наконец собрались все.
– Впереди база, поэтому сделаем так: вон там есть небольшая канава, – я показал в сторону зарослей шиповника, – в каждой тройке освобождаете один рюкзак. Выложить из него все: тряпье, жратву и складировать ночники, тротил и мины, и его – с собой. Боеприпасы в мародерники. Вынутые вещи разложить по двум другим остающимся здесь РР.
– А может, их просто на коврик выложить, а на обратном пути забрать? – предложил Довыденко, после чего остальные командиры троек глянули на него, как на сумасшедшего.
– Ты что, дурак, что ль? – шикнул в его сторону Калинин. – Хрен его знает, как мы назад пойдем! Может… времени не будет.
Мне показалось, что Калинин хотел сказать, что побежим, но потом передумал.
– Все, молчим! – остановил я готовую начаться перепалку, ибо Довыденко стал что-то бухтеть в ответ сержанту, а тот, в свою очередь – разевать рот, и пришлось его одернуть. – У кого нет мародерника, тот оставляет под второе БК рюкзак. А все вынутые шмотки уложить в один.
– Да они разве влезут? – снова встрял со своими сомнениями Эдик.
– Утолчете. А времени при отходе, возможно, действительно не будет. Пункт сбора здесь же, запасной – на месте предыдущей ночевки. Существует вероятность, что отходить придется по тройкам. Внутригрупповая связь – с первым выстрелом. В случае нашего обнаружения действовать по моим командам. Эфир не засорять, только по теме. Всем все ясно и понятно? Вопросы есть?
– «Чехов» много? – Вопрос, заданный Калининым, интересовал всех.
– Неизвестно. – Я почти не кривил душой; полученные от фешника сведения вполне могли оказаться далекими от реальности. – Сейчас самое главное – не засветиться. Если база существует, – особого акцента на слове «существует» я не делал, но то, что базы может и не быть, бойцы поняли, – то после ее обнаружения вначале будем вести наблюдение и, лишь все досконально выяснив, совершим налет. Не раньше! – Тут я сообразил, что сказать мне больше нечего. – Короче, орлы, топайте к своим тройкам, детали потом. Шмотки сюда. Начало движения… – я взглянул на часы, – через пятнадцать минут.