Бажен
Шрифт:
Булат ждал, не зная, какое решение примет Василько. Не пил, а так же, как и князь, время от времени неторопливо пригубливал чарку. И молчал, поглядывая то на князя, то на новоприбывших бояр. Это были дети какого-то знатного боярина.
Василько размышлял над разговором с волхвом. Нелегко князю решение далось, слишком уж хмурый он стал. Поднялся с лавки, снова утихомирил гулявших витязей (сделать это было непросто, пришлось чаркой по столу постучать), и подозвал Булата.
– Будет, как ты просишь, старик! – сказал. – Но до поры до времени. Если я узнаю, что волхвы по деревням
Булат тоже встал.
– Спасибо, княже, уважил просьбу мою! Уберёг ты землю нашу от беды. Уговор я буду блюсти, как и всегда делал. Ну, раз ты отпускаешь нас, то мы пойдём. Прощай, Василько. Пусть не будет между нами зла никогда!
Старик кивнул своим ребятам и вышел из-за стола, потянув за собой Бажена. Шемяка и Стоян, как привязанные, потянулись следом. Стоян прихватил с собой кусок мяса, и вызвал этим гогот нескольких бояр. Двое молодых бояр за столом пристально смотрели им в спины.
Вышли во двор, и дождь тут же перестал да гроза успокоилась. Шемяка толкнул Стояна в плечо.
– Это те, кого мы побили вчерась?
– Не знаю, – ответил Стоян. – Похожи. Бояре знатные. Зря мы ввязались вчерась.
– Олухи, – пробурчал Булат. – Всё испортите.
– А мы что? – обиженно пробормотал Шемяка. – Мы девку защитить хотели.
– Благородные олухи, – повторил волхв. – Теперь нам надо поскорее уходить. А если они пожалуются князю, то мне придётся отдать вас на суд. Это ж надо, приехать в Ростов и бить бояр из княжеского двора. Олухи!
– Не, не пожалуются, – ответил Стоян. – Рази ж мужчина станет на такое жаловаться? Что князь скажет? Бабу обидеть возжелали? Получили!
Булат промолчал.
– Договорились, стало быть, с князем? – спросил Шемяка.
– Не знаю, – ответил волхв. – Может быть, да, а может, и нет.
– Ну князь сказал же, что согласный.
– Согласный. А условие уж больно шаткое. Его нарушить можно легко.
– Почему?
– А мы углядим за всеми волхвами, что шастают по деревням? Князю многого и не нужно, слух пусти, что ходят по дворам, сбивают с толку, вот и конец договору. Как и конец миру на земле нашей. А теперь ещё и вы учудили, врагов себе нажили. Нам друзей искать надо, а вы – недругов ищете. Сдалась вам эта баба? Она вам спасибо не сказала! Она вас даже не вспомнит! Может быть, она сама даже скучала по двум боярам, а тут вы! Но теперь бояре эти будут на вас зло держать.
– Знать бы ещё кто это! – сказал Шемяка.
– Мечтай о том, чтоб никогда не узнать этого, дурень! – тихо сказал волхв.
Дошли до постоялого двора. Шемяка выспросил хозяина и узнал кто такие эти бояре.
Когда уже сидели на конях, выезжая со двора, сказал:
– Это племяши Кирилла. Звать их Александр и Олег. Молодые да бестолковые, постоянно во всякие беды встревают. Такие же олухи, как вы. Вот Кирилл и забрал их из Владимира под своё крылышко по просьбе родичей, – помолчав, волхв пробурчал: – Олухи вы, хоть и благородные.
Бажен не стал расспрашивать, тут и так ясно, что чем быстрее они уйдут, тем лучше. Авось парни битые погорят, погорят, попьют вина, да и перегорят, забудут обиду. В деревне так всегда бывало, мужики подерутся, да помирятся. Не знал он, что благородные бояре обид никогда не забывают и часто проносят их с собой до самой могилы.
6
Дождь перестал. Кони с трудом шагали по размокшей земле, копыта скользили по жиже. Торопиться было нельзя, ноги переломают. Булат будто мысли Баженовы прочитал.
– По такой дороге ехать, без коней остаться! – ворчливо сказал он. – И оставаться тоже нельзя, а всё вам спасибо, олухи благородные!
– А что мы? Разве мы знали? – спросил Шемяка.
– Ага, не знали мы, – добавил брат.
– Молитесь, чтобы про вас не вспомнили, – сказал старый волхв.
– Не вспомнят, – уверенно ответил Шемяка. – На пиру разве о таком вспомнишь? Напьются и забудут.
До вечера ехали без остановок. Вернее, не ехали, а еле плелись. Прошли от силы вёрст десять, после чего Булат сказал, что надо останавливаться, иначе дальше придётся идти пешком. Лошади совсем измотались на скользкой размоченной земле.
Бажен спрыгнул с коня и едва не вывернул оба колена, завязнув в грязюке про щиколотки. А когда выбирался, чуть лапти в земле не оставил.
Шемяка, слез с коня и, пошёл искать место, где можно расположиться. Стоян с Баженом начали собирать ветки для костра.
Когда удобное и наиболее сухое место нашли и приготовили дрова, Шемяка принялся разводить огонь. Чиркал и чиркал кресалом, и даже смог разжечь кусочек трута, но огонь не занялся. Сырые ветки разгораться не желали. Шемяка шипел, ругался, перекладывал ветки, всовывал внутрь палочки посуше. Стоян советовал по-другому разложить щепки, но всё равно ничего не получалось. Они тихо переругивались и каждый норовил сделать по-своему. Огонь не горел и даже дымок не курился.
Бажен сидел в сторонке на поваленном бурей дубе, а Булат стоял, сложив на груди руки, и наблюдал за перебранкой братьев.
– А сделай вот так…
– А вот возьми и сам сделай!
– А вот и сделаю!
Потом шипел и ругался Стоян, а Шемяка делал ехидные замечания. Волхв молча смотрел на них, а когда надоело слушать препирательства братьев, сказал:
– Ох, олухи с глазами подбитыми! У вас фингалы вон как светятся, могли бы ими пол-леса подпалить. Ну-ка отойдите от костерка. Малец, покидай побольше дров.
Бажен соскочил со ствола и кинул в кучу все ветки, какие они со Стояном собрали.
– Отойди-ка ты тоже подальше! – сказал Булат.
Волхв посмотрел в тёмное небо, затянутое тучами и поднял руки над головой. Сказал несколько слов на незнакомом языке и резко опустил обе руки, направив ладони в сторону сложенных веток. Ничего не изменилось.
Булат снова обратил лицо к небу, воздел над собой руки и прокричал своё заклинание. Где-то вдалеке сверкнула молния, громыхнул гром и всё стихло.