Беатриса
Шрифт:
Когда Мариотта, с помощью Гаслена и горничной виконтессы, убрала со стола, послышались восторженные возгласы: наконец-то можно приступить к любимой мушке. В доме царило необычайное веселье. Все присутствующие думали, что сердце Каллиста свободно, и решили, что в самом скором времени он женится на юной Шарлотте. Один Каллист сидел в раздумье. Впервые в жизни он имел случай сделать сравнение между семейством Кергаруэт и остроумными, утонченными парижанками, и в каком же невыгодном свете представала перед ним нантская львица! А как, должно быть, потешаются сейчас в Туше над двумя жалкими провинциалками! Недаром же маркиза и Фелисите там, в Сен-Назере, так лукаво переглядывались.
Фанни, знавшая
«Под каким бы предлогом послать его в Туш?» — думала Фанни, которая жила одними мыслями с сыном. И наконец тревога и нежность подсказали ей решение.
— Ты, я вижу, умираешь от желания удрать в Туш, чтобы повидать ее? — шепнула Фанни на ухо Каллисту.
Улыбка юноши и краска, залившая его лицо, были красноречивее слов, и сердце любящей матери затрепетало в груди.
— Сударыня, — обратилась она к виконтессе, — боюсь, что завтра вам будет очень неудобно ехать в почтовой карете, и особенно вставать на заре. Не лучше ли попросить коляску у мадемуазель де Туш? Сходи в Туш, Каллист, — добавила она, взглянув на сына, — устрой это дело; но возвращайся поскорее.
— Я вернусь через десять минут, — вскричал Каллист. Он как безумный расцеловал свою мать, когда та вышла за ним на крыльцо.
Словно молодой олень, мчался Каллист; он застал Фелисите и Беатрису в приемной, куда они вышли из столовой после обеда. У него хватило ума предложить руку Фелисите.
— Как, вы покинули ради нас виконтессу и ее дочь? — спросила та, пожимая его руку. — Поверьте, мы понимаем, как велика ваша жертва.
— Скажите, эти Кергаруэты состоят в каком-нибудь родстве с Портандюэрами и со стариком адмиралом Кергаруэтом, вдова которого вышла замуж за Шарля де Ванденеса? — спросила г-жа де Рошфид у Камилла.
— Мадемуазель Шарлотта — внучатая племянница адмирала, — ответила Фелисите.
— Прелестная девочка, — произнесла Беатриса, усаживаясь в готическое кресло. — Господин дю Геник сделал неплохой выбор.
— Этому браку никогда не бывать, — возразила с живостью Фелисите.
Сраженный холодным спокойствием маркизы, которая всячески старалась показать, что маленькая бретоночка единственно подходящее для него существо, Каллист потерял способность говорить и мыслить.
— А почему не бывать этому браку, Камилл? — спросила г-жа де Рошфид.
— Дорогая моя, — сказала Фелисите, видя, как омрачилось лицо Каллиста, — ведь я же не советовала Конти жениться и, надеюсь, вообще была с ним очень мила. Вы просто не великодушны.
Беатриса посмотрела на подругу с удивлением, к которому примешивались пока еще неясные подозрения. Взглянув на Фелисите, Каллист понял, сколько самоотверженности было в ее вмешательстве. На щеках мадемуазель де Туш проступили два розовых пятна, что всегда означало у нее глубочайшее волнение; довольно неловко юноша взял руку Камилла и прижался к ней губами. Фелисите как будто невзначай села за рояль, повернулась спиной к Беатрисе и Каллисту, оставив их как бы наедине. Она держала себя как женщина, уверенная в честности своей подруги и верности своего обожателя. Фелисите импровизировала, — она играла вариации на темы, которые приходили ей на ум, очевидно, помимо ее воли, так были они выразительны и печальны. Казалось, что маркиза вся обратилась в слух, но украдкой она наблюдала за Каллистом, а тот, слишком юный и слишком неопытный, чтобы играть роль, предписанную ему Фелисите, замер в восторженном созерцании своего истинного кумира. Через час Беатриса удалилась к себе, а мадемуазель де Туш не могла
— Дитя мое, — сказала она, — притворитесь же, что вы любите меня, иначе вы погибли. Вы еще ребенок, вы не знаете женщин, вы не умеете любить. Любить и заставить полюбить себя — две совершенно различные вещи. Вы будете жестоко страдать, а ведь я хочу, чтобы вы были счастливы. Вам противостоит не гордость Беатрисы, а ее упрямство. Если вы досадите ей, она упорхнет к Конти и поселится с ним где-нибудь под Парижем. Что будет тогда с вами?
— Я по-прежнему буду ее любить, — ответил Каллист.
— Но вы ее никогда не увидите.
— Увижу! — возразил он.
— Каким же образом?
— Поеду за ней.
— Но ведь ты, дитя мое, беден, как Иов!
— Мы с отцом и Гасленом целых три месяца жили в Вандее на сто пятьдесят франков, шагали дни и ночи по болотам и не умерли.
— Каллист! — сказала мадемуазель де Туш. — Выслушайте же меня хорошенько. Я вижу, вы слишком прямодушны и чисты, чтобы притворяться. Я не хочу развращать такую прекрасную душу, как ваша, я все устрою сама. Беатриса полюбит вас.
— Возможно ли это? — произнес юноша, молитвенно складывая руки.
— Да, — ответила Фелисите, — но прежде всего надо заставить ее отказаться от того обязательства, которое она сама добровольно наложила на себя. Вам не придется лгать, это я беру на себя. Только не расстройте ничего в трудном деле, которое я затеваю. Маркиза наделена аристократической взыскательностью, она не просто недоверчива, но и умна: никогда еще охотнику не доводилось выслеживать более осторожную дичь; и уж тут, бедный мой мальчик, охотник должен слушаться своей собаки. Вы обещаете беспрекословно повиноваться мне? Отныне я буду вашим Фоксом, — добавила она, намекая на любимую гончую Каллиста.
— А что мне надо делать? — спросил юноша.
— Ничего или почти ничего, — ответила Фелисите. — Каждый день в полдень вы будете приходить сюда. А я, в качестве нетерпеливой любовницы, буду поджидать вас в коридоре, из окон которого видна дорога на Геранду. Завидев вас, я быстро подымусь к себе в спальню, чтобы вы не застали меня и не догадались по моему поведению о силе моей страсти, которая становится вам в тягость; но раза два-три вы заметите меня и помашете платком. Затем пройдете через двор и медленно, со скучающим видом, подниметесь по лестнице. В этом, дитя мое, тебе не придется притворяться, не правда ли? — добавила она, опустив голову. — Итак, поднимайся по ступенькам медленно и все время смотри в окно, которое выходит в сад, ища там Беатрису. Если она будет в саду (а она будет там, ручаюсь), если она тебя заметит, ты еще больше замедлишь шаги и пройдешь через маленькую гостиную в мою спальню. А если ты увидишь, что я из окна спальни слежу украдкой за тобой, изменник, ты быстро бросишься наверх, чтобы я не поймала твоего взора, вымаливающего ласку Беатрисы. А тут ты входишь в спальню, ты мой пленник... Да, да, мы не выйдем из спальни до четырех часов. Вы можете читать, а я буду курить; чтобы вы не скучали в ее отсутствие, я подберу для вас самые интересные книги. Ведь вы еще не знаете Жорж Санд, я нынче же ночью пошлю слугу в Нант за ее произведениями и прикажу купить еще несколько книг неизвестных вам авторов. Из спальни первой выйду я, а вы все будете читать и появитесь в маленькой гостиной только тогда, когда услышите, что я разговариваю с Беатрисой. Всякий раз, когда вы увидите, что на рояле лежит раскрытая тетрадь нот, вы будете просить у меня разрешения остаться. Позволяю вам быть со мной грубым, если только вы можете быть грубым со мной, и все пойдет как по маслу.