Бэби, я твой

Андерсон Сьюзен

– Боже мой, – задыхаясь проговорила она, – да кто вы такой? Подумать только, я целый учебный курс внушала детям: полицейские – наши друзья! Не могу поверить… Как можно так со мной поступать… Настолько подло, низко…

– Заткнись, Рыжая. Ты отлично знаешь, кто я, и я знаю, кто ты. Давай не будем превращать все в мыльную оперу. Ладно? Вот, бери свои вещи, мы и так потеряли много времени. – Он всучил ей сумку и наклонился за чемоданом. Потом схватил девушку за руку и поволок за угол дома. – У меня расписание, черт побери, мне надо

его придерживаться.

* * *

Отшвырнув вьющуюся виноградную лозу, преградившую путь, Сэм устремился к парадному входу в дом. Он тащил свою пленницу, которая старалась держаться от него подальше, хотя бы на расстоянии вытянутой руки. Черт побери, да за кого она его принимает, угрюмо думал он. За слабоумного идиота? Поменьше бы смотрела мыльных опер.

Вот уж кто любил эту туфту, так это его мать. Она могла часами сидеть у телевизора с маленьким экраном, в грязной запущенной квартире на четвертом этаже в доме без лифта. Понятное дело, матушка предпочитала неуемные фантазии реальной жизни, той жизни, с которой Сэм оказался знаком гораздо ближе, чем ему хотелось. Все эти схватки добра и зла, где добро непременно побеждает, не для него. Как и слюни про ангелов-близнецов – черного и белого. На это он не купился бы даже в детстве, а уж теперь тем более его не надуть.

Неужели эта Макферсон считает его идиотом, только что вывалившимся из тележки с ревенем? Черт побери, не настолько же он глуп, чтобы девица рассчитывала его провести, смыв косметику и разворошив огненную копну на голове? Конечно, он оценил ее усилия и понял желание слегка приглушить свою внешность, слишком уж бьющую в глаза. Это попытка самосохранения. Девушку можно понять, она хочет раствориться среди соседей сестры. Но надо же реально смотреть на вещи. Конечно, старомодная блузка неописуемого фасона, которую она на себя напялила, делала что могла, но шикарных танцующих бедер отнюдь не скрывала.

– Вы должны выслушать меня, – взмолилась Кэтрин, дергая руку, которую Сэм крепко сжимал. – Кейли попала в серьезный переплет. Она подслушала разговор о контракте на убийство одной женщины. С тех пор эта женщина пропала. И если ее тело обнаружится в том месте, о котором шла речь, то можно выйти на обоих – на заказчика и на исполнителя. А это означает, что моя сестра в серьезной опасности.

О, ради Бога. Сэм подтащил девушку к машине, припаркованной у бордюра, и рывком открыл дверь со стороны пассажира.

– Осторожнее голову, – посоветовал он, положив ей на темя руку, защищая от удара и подталкивая в салон.

Волосы Кэтрин взмокли и стали липкими под пальцами Сэма, а он продолжал давить, желая затолкнуть ее в машину и наконец освободить себе руки. Ему не нравились чувства, тревожившие его при каждом прикосновении к ней.

Но Кэтрин даже не шелохнулась, отказываясь помогать ему, вместо этого она продолжала сверлить его взглядом.

– Черт побери, мистер! Вы слушаете меня или нет?

– Да я уже наслушался. Рыжая, в суде доскажешь.

– Я хочу немедленно увидеть ваше удостоверение личности, – потребовала Кэтрин. – Немедленно. – Она слегка испугалась, взглянув на мрачный рисунок полных губ Мак-Кэйда и на то, как сошлись черные брови над прищуренными цвета темного янтаря глазами. Он смотрел на нее так сердито, как если бы одним взглядом хотел распилить надвое. Кэтрин проглотила слюну. – Я хочу видеть ваше удостоверение, – повторила она решительно, пытаясь не обращать внимания на жаркую волну, исходившую от его мощного тела.

Он тихо выругался, но его рука соскользнула с головы Кэтрин и легла на крышу машины. Девушка оказалась достаточно надежно зажата между ним и открытой дверцей автомобиля. Другой рукой Сэм полез в карман брюк. Он ни на шаг не отступил назад, и Кэтрин уставилась на его адамово яблоко. Неужели необходимо стоять так близко? Она чувствовала аромат мыла и слабый запах мужского пота.

– Вот, – прорычал он, тыча ей в лицо раскрытый бумажник.

Кэтрин прочитала, заморгала, потом пробежала по строчкам еще раз с нарастающим изумлением.

– Так ты даже не полицейский? – произнесла она пренебрежительным тоном. Она глубоко вдохнула, потом выдохнула, запрокинула голову, чтобы заглянуть в злющие глаза Мак-Кэйда. – Что? Ты даже не полицейский? – В ее голосе звучало неприкрытое обвинение. С каждым словом Кэтрин говорила все громче. – Ты ничто, ты всего лишь вшивый охотник за процентами!

Сэм тихо выругался, а потом пробормотал:

– Все, леди, наше время вышло.

Он мгновенно оттащил ее от открытой дверцы машины, подхватил под мышки, захлопнул пассажирскую дверь, обошел вокруг и, на секунду задержавшись возле двери водителя, запихал девушку внутрь. Потом забрался следом за ней, закрыл свою дверь и защелкнул все остальные.

– Пристегни ремень, – велел он и вставил ключ в замок зажигания.

Кэтрин охватила паника, когда она услышала гул мотора.

– Выпусти меня отсюда, Мак-Кэйд!

Взгляд, которым он одарил ее, заставил Кэтрин сжаться и забиться в угол.

– Я сказал: пристегнись, Рыжая, или хочешь, чтобы я за тебя это сделал?

Она не хотела давать ему повод снова прикоснуться к ней руками с широкими ладонями и длинными пальцами. Поэтому Кэтрин пристегнула ремень и с угрозой в голосе проговорила:

– Тебе это так не пройдет, слышишь?

Мак-Кэйд хмыкнул. Отъехав от бордюра, он полез в карман рубашки, вынул оттуда сложенный лист бумаги, встряхнул и дал прочитать Кэтрин. Это было не что иное, как заверенная копия обязательств, данных Кейли.

– Закон гласит – этого вполне достаточно для ареста, – парировал он выпад Кэтрин.

– Да, будь я Кейли Макферсон, – процедила сквозь зубы Кэтрин, когда машина отъезжала от дома. – Но меня зовут Кэтрин.