Бедный Павел
Шрифт:
В результате деятельности папы, за него держались только Воронцовы: папочка решил жениться на Елизавете Романовне, дочке одного из патриархов рода, прогнав мою мать. Да, похоже, и я сам оказывался под ударом. Хотя какую-то иллюзию спокойствия мне пыталась внушить тетушка Анна, но я слишком хорошо понимал, что Елизавета Романовна — её родная племянница, а её муж стоит целиком на стороне моего отца и, заботясь о своём семействе, она меня до конца защищать не будет.
На очередной встрече с Разумовским я его прямо спросил:
— Дядя Алексей, а хорошо ли не любить собственного отца?
Тот, пожевав губами, без тени укора отвечал мне:
— Некоторых отцов любить и не за что, Павел!
Мама же забеременела от Григория Орлова, была
Свою детскую ревность к любовникам своей матери я держал под контролем и решил повоздействовать на чувство самосохранения Орловых. При очередном уроке Алексея Орлова и поинтересовался, не опасаются ли братья за свою жизнь.
— Как же отец ваш, Ваше Высочество, он же лучше знает, кого наградить, а кого наказать? — не удивился Алексей.
— Ох, Алексей Григорьевич, только Господь справедлив и всезнающ, а царь-батюшка-то не Господь Бог. Тем более не коронованный-то… — я сказал это самым глупым своим голосом, чтобы показать то, что я повторяю чужие слова.
— Как же, ваше высочество, неужели вы своего отца не цените? — хитрый Алексей продолжал меня прощупывать.
— Папенька мне Богом дан, а отвечать за Россию — мой долг! — вот тут, я, похоже, не выдержал и немого отклонился от предполагаемой линии разговора.
Алексей внимательно на меня посмотрел и спросил:
— Неужели вы за нас радеете?
— И за вас тоже, Алексей Григорьевич! — тут я намекнул на то, что именно он мне ценен, а не брат его, — Но и за себя и за учителя своего Никиту Ивановича, и за Алексея Григорьевича Разумовского тоже. — И навел его на тех людей, во мнении которых, по этому вопросу я уже не сомневался.
— Ну, Ваше Высочество, как же нам, самого Императора, что ли, обижать? — вот хитрован, делает вид, что не понимает ничего и даже не думает о таком.
— Алексей Григорьевич, я не понимаю вас, мы же про правду говорим? Как слова правды папеньку обидеть может? Ведь честность — это же главное свойство дворянина? — вот тебе, Алексей Григорьевич, получи. Не всё же тебе дурака изображать.
— А может верность? — продолжал играть он.
— Верность, да, конечно. Для государя — верность отчизне, вверенной тебе Господом!
Разговор получился очень сложным и натянутым, мне регулярно приходилось включать ребенка, но своего я добился. Орловы начали активно искать контакты с Разумовскими и Паниными, маму слегка встряхнули.
После этого, я также открылся маме, сказав, что не переношу отца, и его правление может полностью разрушить государство. Я сравнил его правление с правлением Лжедмитрия [6] , которое послужило началом Великой Смуты [7] . И открыто признал за ней право свергнуть его, спасая страну. В общем, сообщил о своей полной поддержке.
К заговору присоединился накрученный мною Панин, который боялся потерять влияние на престол, а значит и своё положение. Разумовский также пообещал поддержку, отойдя от своего принципа невмешательства, и привлек к заговору своего брата Кирилла с его Измайловским полком [8] .
6
Лжедмитрий I — (XVI век-1606) — Государь, Царь и Великий Князь всея Руси с 1 (11) июня 1605 года по 17 (27) мая 1606 года, самозванец, выдававший себя за чудом спасшегося младшего сына Ивана IV Грозного — царевича Дмитрия. Первый из нескольких самозванцев, именовавших себя сыновьями Ивана Грозного и претендовавших на российский трон.
7
Великая
8
Лейб-гвардии Измайловский полк.
Но настоящей душой заговора стали Орловы. Братья были очень популярны в гвардии, которая должна была стать орудием смены власти. Наконец и мама разрешилась от бремени, родив мальчика, названного Алексеем. Всё было почти готово.
Спусковым крючком стал мир, заключенный с Пруссией, а точнее, торжественный ужин, который закатил Петр по этому случаю в Петергофе. На торжестве он потребовал от моей матери встать и выпить за здоровье Фридриха Великого, сопровождая своё требование крайне неприличными словами и жестами. Как мне потом передавали, это было очень мерзко и некрасиво. Мама отказалась и тогда отец начал грубо оскорблять её и меня заодно.
В мягком изложении его слова были о том, что мама ему никогда не была верна, он с ней не жил, а я, таким образом, вовсе не его сын. Более того, он заявил, что завтра же нас лишат статуса и отправят в крепость.
Ждать больше было опасно и глупо. Началось.
Братья Орловы собрались в своем доме в Петербурге. Они не могли в последнее время встретиться все вместе и обсудить ситуацию, но теперь это было необходимо, и каждый бросил все дела и прибыл на встречу, на которую их вызвал старший брат, Иван.
Все братья заходили, приветливо кланялись старшему брату и садились по его знаку за стол. Сидели молча, пока не приехал последний и Иван не начал беседу.
— Итак, братцы, что делать будем? Алексей?
— Делать нечего, только драться, ещё денек и сожрут нас. В Березово [9] не хочу!
— Кто по этому поводу ещё что скажет? — Иван обвел взглядом братьев. Никто не высказал намерения противоречить словам Алексея, — Что ж, ясно, решили! Как будем действовать? Какие карты у нас в игре? Григорий?
9
Берёзово — посёлок городского типа в Ханты-Мансийском автономном округе России, популярное место ссылки в Российской империи. Сюда были сосланы светлейший князь Александр Меншиков с детьми, князь Алексей Долгоруков с семьёй, граф Андрей Остерман, в XIX веке — декабристы, в начале XX века — революционеры.
— Императрицу я беру на себя! Ей тоже отступать некуда. С нами Панины и Разумовские!
— Прекрасно, а войска что?
— Измайловцы с нами!
— И это всё? — руку поднял Алексей, прося слова. Иван кивнул:
— Говори!
— Семеновцы [10] почти наверняка, Преображенцы [11] почти все, Конная гвардия — скорее всего. Никто против нас в Петербурге не пойдет — задавим.
— Голштинцы [12] ?
10
Солдаты лейб-гвардии Семёновского полка.
11
Солдаты лейб-гвардии Преображенского полка.
12
Личная гвардия императора Петра III состоявшая, в основной массе, из выходцев из Северогерманского герцогства Шлезвиг-Гольштейн, подданных Петра как герцога Голштинского.