Бедолага Тиндарей
Шрифт:
– Что с ней? – удивился Гермес. – Эй, Афродита, постой, погоди.
Но она удалилась, так и не откликнувшись на зов. Слезы обиды душат красавицу – богиню, в бешенстве мечется она по своим золотым покоям – почему другим все, а мне ничего? Видимо, этот Тиндарей совсем не уважает ее, раз даже не вспомнил о ней. Почему смертный пренебрег ею, какое он имел право? Или ему не нужна любовь? Ему-то, может, и не нужна, так у него дочери имеются. Им-то она понадобится, еще как понадобится. Ничего, коварный Тиндарей, сквозь слезы думает Афродита, каждая из твоих дочек прославится любовными изменами – эти измены потрясут весь мир, только дай время. Тогда вспомнишь меня, кинешься молить, и алтарь Спарты прогнется под тяжестью посвященных мне даров, но будет поздно.
В связи с этим хочется спросить, почему за грехи отцов платят дети? Накажи виновного, раз он проштрафился, но обрушивать свой гнев на невинного – это слишком. Ребенок так и не поймет, в чем он виноват, и будет страдать, неся груз тяжелой судьбы. Видимо, вся прелесть в том, что, глядя на страдания детей, их отцы будут страдать вдвойне – ведь боль ребенка отзывается в родительском сердце острее, чем своя собственная боль.
Впрочем, нам ли, простым смертным, постичь божественный промысел, нам ли судить его? Как бы там ни было, но угрозы Афродиты отнюдь не были пустым звуком – они сбылись, и, как мы увидим в последствии, сбылись так, что Тиндарей не раз, должно быть, поминал недобрым словом и любимых дочек, и саму богиню любви, и свою дырявую память.
Однако, обо всем по порядку.
2. Бедолага Тиндарей
Как известно, Зевс дал дому Эака с острова Эгина – власть, дому Атрея, что правит в Микенах – богатство, дому Амфитриона на Пилосе – мудрость, а спартанскому царю Тиндарею из этого престижного списка не досталось ровным счетом ничего. Ничего, кроме доброты, терпения, а так же умения всех понять и все простить.
Такие, не слишком востребованные в те далекие времена, качества мало чем могли помочь самому Тиндарею, из-за чего тот не раз оказывался в сложной ситуации. Поговаривают, что однажды он был убит, и только благодаря врачевателю Асклепию вернулся в число живых. За что Гадес, что заведывал царством мертвых, обрушился с критикой на медицину вообще, на самого Асклепия в частности, а также не преминул нажаловаться Зевсу, что у него наглым образом крадут подданых.
На сем злоключения Тиндарея не закончились. Напротив, они только начались. Не успел он на пару с братом унаследовать трон своего отца Ойбала в Спарте, как нашлись желающие оспорить наследство. И Тиндарею пришлось бежать темной дождливой ночью куда глаза глядят. Восстановил справедливость этолийский царь Фестий, да и то лишь потому, что очень просила дочка. Та влюбилась в изгнанника не на шутку. Тронул молодую девушку печальный вид долговязого блондина с голубыми глазами, как и его страстные речи о любви к родной земле. Фестий поворчал немного, но помог – прежде поженив молодых. Настал день, и под приветственные крики народа красивая супружеская пара Тиндарей и Леда въехала в столицу Лаконики Спарту. Вместе с ними вернулся брат Тиндарея – Икарий.
Нерешительность и полное отсутствие честолюбия – увы, увы, но таковыми были характерные черты обоих братьев. Им вполне хватало своего удела – махать мечами и совершать подвиги – это совсем не про них. А вот построить просторный дом, обзавестись большой семьей, и трудиться на благо своей страны и семьи – это как раз то, о чем всегда мечтал Тиндарей. Икарий не отставал от брата – построился неподалеку, женился и воспитывал дочь Пенелопу.
Казалось, все шло тихо- мирно, ничто не мешало семейному счастью Тиндарея и Леды. И все бы хорошо, но назойливые слухи иногда прорывались из идиллической атмосферы добротного царского дома. Злые языки поговаривали, что пока царь Тиндарей увлеченно рубит для камина, что в обеденном зале, дрова, в самом обеденном зале царица Леда совокупляется с каким-то заезжим незнакомцем – причем самым бесстыжим образом. А сразу после этого, едва оправив одежду, спешит на помощь мужу – собрать те дрова в поленницу. При этом занимает такие соблазнительные положения, что уже сам Тиндарей бросает топор на траву, и спешит исполнить супружеский долг прямо здесь, на заднем дворе дворцовой кухни. Отчего царица Леда еще долго находится в прекрасном расположении духа, а спустя положенный срок на свет появляются два крепеньких мальчика, два близнеца – Кастор и Полидевк.
Царь Тиндарей готов носить на руках жену за такой подарок, готов целовать ей ноги за невиданное счастье. Совсем не замечает Тиндарей, что не слишком похожи два брата меж собой, а слухи между тем ширятся, обрастают подробностями, и достигают, наконец, ушей самой царицы.
– Докажите – ну, кто смелый? – затыкает рты сплетникам Леда.
А сама соображает – как быть? Разница очевидна. Рано или поздно, но объясняться придется. Кто-нибудь, да доложит Тиндарею какие именно слухи ходят в округе. Это пока он на радостях слеп, но однажды сам увидит то, что бросается в глаза любому, стоит лишь взглянуть на детей. Светленький и черненький, голубоглазый и кареглазый, прямой нос – нос картошкой – что делать? Царица решает сама завести разговор с Тиндареем. Пока он млеет как воск, пока туп от восторга – момента нет лучше.
– Дорогой мой, любимый, ты знаешь… Однажды сам Зевс спустился к нам в спальню… это было тогда… Как раз мы зачали… – воркует Леда – наших с тобою детей… так уж вышло…
– Ах, дорогая, сам Зевс позавидовал нашему счастью – нежно обнимает супругу Тиндарей.
– Позавидовал… – эхом вторит Леда. А сама подставляет для ласки самые сокровенные места своего тела, чтобы муж окончательно перестал соображать.
– Он принял твой облик… – в этом месте туника окончательно спадает с плеч Леды, открывая взору Тиндарея обнаженную грудь любимой женщины, а так же и все остальное – … под утро… мы спали… он воспользовался… я думала, это ты…
– Дорогая… – Тиндарей не в силах больше сказать ни слова. Он погружается в тело жены, гладит ладные ножки, наслаждается ею – неспешно, стараясь быть нежным.
Той остается принять его ласку, самой не остаться безучастной, однако позже, она продолжает -
– Ты простишь меня?… я думала это ты… – преданно, нежно заглядывает в глаза мужа Леда.
Как можно ее не простить? Такую обворожительную, такую родную. Тиндарей знает каждую ложбинку ее прекрасного тела, каждую родинку. Он готов сдувать с нее пылинки, защитить от невзгод, лишь бы Леда всегда была рядом. Царь Тиндарей абсолютно уверен – жена полностью принадлежит ему телом и душой, чтобы не случилось. Достаточно взглянуть в ее глаза – чистые, правдивые, а сейчас печальные и виноватые.
– Что ты, дорогая, что ты? – торопится с ответом Тиндарей. – Зевс властен над всеми нами… мне не на что обижаться… забудь, Леда, забудь. Это наши с тобой дети. Только наши.
Этим вечером вновь определилось пополнение в семье. К восторгу Тиндарея на свет вскоре появилась дочь, ведь он так хотел дочку. На этот раз отцовство было неоспоримым, охочие до сплетен языки замолкли.
***
Тиндарей был счастлив. Он оказался прекрасным отцом – целыми днями занимался детьми. Те висли на нем с утра до самой ночи – то прятки, то забег затеют по большому дому, соревнования, лошади, оружие, походы – это позже, как стали подрастать.
Тем временем Леда снова заскучала. Прислуга выполняла всю работу по дому, сама царица иной раз садилась за прялку, но быстро бросала монотонное занятие. Тогда принималась бродить по дому, спускалась по широкой лестнице вниз, наведывалась на кухню, придиралась к поварихе, отчитывала слуг – она скучала. Любящий муж освободил ее от всех забот, и Леда теперь не знала, чем себя занять. Быть может, прогуляться до Эврота? Опять начнутся сплетни. Что мне делать? – томилась Леда. Однажды Тиндарей ей сообщил -