Бедовый мальчишка
Шрифт:
Из Ульяновска от бабушки нынче пришло письмо. Оказывается, бабушка о них с Тимкой скучает каждый день. Она обещалась недели через полторы быть дома. Скорее бы пролетели эти полторы недели! Костик тоже очень и очень соскучился по бабушке… И еще Костик думал об осени, о том, как они все трое — бабушка, Тимка и он, Костик, — поедут к маме в совхоз.
Под яблоней белели падалицы. Когда только яблоки успели опасть! Совсем недавно Костик проходил мимо, и под деревом не валялось ни одного яблочка.
Не выпуская из
— И-и-их, и ки-ислое! — сказал Костик, морщась. Посидел, посидел и снова взялся за яблоко. И как-то незаметно для себя, то морщась, то сжимая крепко зубы от сводившей судорогой челюсти, Костик съел все яблоко.
В сердцевине рядом с белыми плоскими зернышками извивался червячишко, тоже белый.
«За то, что ты погубил яблоко, я с тобой сейчас расправлюсь», — сказал Костик тупоносому червяку, брезгливо кривя губы. И без всякой жалости раздавил червяка подошвой сандалии.
А потом глянул на Мишку, смирнехонько лежавшего у него на коленях, и вдруг увидел в глазах котенка по серебряному серпику. Откуда взялись эти лучистые серебряные серпики?
Поднял Костик голову и все-то сразу понял. Из-за тополиных шапок уже выкатился месяц. И до того месяц был чист и прозрачен, что казался совсем белым, будто его вырезали из яичной скорлупы.
— Месяц, месяц, угадай, Куплю ль завтра каравай? —пропел негромко Костик.
— А я по-другому умею, — вдруг проговорил кто-то рядом.
Оглянулся Костик, а сбоку от него Маришка стоит.
— Я вот как умею, — снова сказала она и зачастила:
Месяц, месяц, что с тобой, Почему ты весь такой?— Тоже мне… сочинительница! — небрежно протянул Костик.
— А ты думаешь, у тебя лучше? — Маришка сплюнула сквозь зубы. И, обойдя Костика стороной, взбежала по ступенькам на крыльцо. — Папаня, пойдем ужинать!
Дядя Спиря поднял голову от учебника, почесал переносицу. Улыбнулся, жмуря уставшие глаза.
— Разве уж так поздно?
— Маманя сказала: чтобы ты шел сию же минуту! А то уха простынет. — Маришка перевела взгляд с отца на Тимку. — И тебя маманя велела звать… и твоего Костьку!
Любимый беретик дяди Спири, только что прикрывавший весь лоб до самых бровей, как-то незаметно съехал на самую маковку. И вот дядя Спиря уже смеялся зычно, раскатисто.
— Ну и ну! Ну и Мишка! — Он кулаком смахнул проступившие на глаза слезы. — Да разве так в гости приглашают?
Маришка промолчала. Лишь метнула на отца зеленые
Дядя Спиря встал и чуть не задел хвостиком берета потолок. С виду нескладный, он все делал на удивление проворно: собирал ли в охапку свои тетради и книги, ставил ли к стене столишко, для удобства выдвинутый на середину веранды.
— Пребольшое тебе спасибочко, друже! — сказал дядя Спиря Тимке. — Пребольшое! Теперь в этой коробке все прояснилось. — Он постучал негнущимся пальцем по морщинистому, как бы в рубцах, лбу. — Теперь у меня как по маслу пойдет.
Окинул быстрым взглядом веранду.
— Готовы, браты?.. А где Константин?
— Я не хочу ухи, — сказал Костик, показываясь в дверях. — Спасибо. Мы с Мишкой домовничать будем.
— Нет уж, никаких «не хочу»! — твердо проговорил дядя Спиря. Положил на плечо Костика большую, ковшом, жесткую руку, пропахшую бензином. — Без тебя мы тоже не пойдем. Приказ хозяйки — для всех закон. Приходится иной раз и женщинам подчиняться. Ничего не поделаешь!
Костик стоял и думал: «Мой папка… Он такой же вот был, высокий и сильный, как дядя Спиря. И руки у него тоже… тоже большие и жесткие были».
Украдкой Костик глянул на дядю Спирю.
«Счастливая эта Маришка, — вздохнул он, все еще прижимая к груди котенка. — Кабы мой папка был жив… уж я бы его так любил, так любил!»
Рассказ Джамбула
Костик весь изозлился, тащась шаг за шагом позади брата и Киры.
«И где у этого Тимки мужская гордость? — думал, растравляя себя, Костик. — Засмеется рыжуха, и Тимка тут же хихикнет. Поднимется на бугор: «Пожалуйста, Кира, ручку». Уронит та полотенце, Тимка бросится поднимать… В три погибели согнется. Прямо-таки из кожи лезет, бедняга, чтобы угодить… Смотреть противно!»
Уж лучше бы Костику и не ходить с ними на Волгу. Пусть бы одни наслаждались. А то он, Костик, похоже, им в тягость. Идут себе, улыбаются друг другу, а на Костика и не взглянут.
Внезапно Костик остановился. Возле дорожной колеи сиротливо тянулся вверх головастый подсолнечник. Стебель у него был кривой, оранжевая корзиночка не на солнышко таращилась, а косилась вбок, на полусгнивший трухлявый пенек.
«Экий же урод!»— подивился Костик и, недолго думая, стукнул по шляпке подсолнечника кулаком.
Стебель качнулся из стороны в сторону и снова замер — какой-то весь мохнатый, пыльный, с редкими одеревеневшими листьями. А растрепанная шляпка по-прежнему склонилась набок, грустно глядя на сучковатый пенек.
И Костику стало стыдно.
«Зачем я ударил его? — спросил он себя, торопливо отходя от подсолнечника. — Он же мне ничего плохого не сделал!»
Тут Костик опять увидел перед собой сбегавших с горки Тимку и Киру. Они держались за руки, подпрыгивали, весело хохотали.