Бег в золотом тумане
Шрифт:
опровержение ударившей в мозг догадки. Но тот мелко и быстро закивал головой.
– - Резвон ее взял, -- сказал он дрожащим голосом.
– - Я слышать, как она кричит, я стрелять в него. Потом я ее вязал, -- она убивать себе хотел. Два часа лежит, но живой. Не развязывай совсем -- пусть к себе придет. Мусульманский женщина после такой беда жить не может, -- сам себя убивает.
Я аккуратно примостил голову Лейлы на колени, пригладил ее
растрепавшиеся волосы. Она была холодна как камень. Бабек, прочитав мои мысли,
"Несколько часов назад на этом красном, дырявом одеяле Резвон насиловал Лейлу... Сейчас он мертв. А Лейла... Нет, я не отпущу ее с ним! Главное -- успокоиться. И правильно себя повести. Если я хоть как-то покажу ей, что я, как и она, убит горем, то -- конец.
Надо дать ей понять, что все плохое прошло, а все хорошее осталось...
Если я остался прежним, значит, все между нами осталось прежним. И я с утроенной нежностью буду целовать ее губы, бедра и всё остальное!"
– - Она будет живой, не бойся, -- подойдя к нам, прервал мои мысли Бабек.
– - Что тут случилось? Расскажи всю правду!
– - Что рассказывать? Резвон, когда сель нам дорога закрывал, приказал мне идти за вам, узнавать все и потом твой жена брать и назад идти. Он хитрый, не верил, что просто рыбалка идете. Откажусь, плохо мой семья будет. Он весь мой родственник в Душанбе знает, где мой жена живет знает... Ну, я пошел. Когда сюда попал, я все узнал, потом я взял твой жена и ушел назад Сардай-Миона. Я ее сильно не обижал, не бойся. В Хатганагуле Резвон встречал. Еще с ним мама и тетя Лейлы был.
– - Так они здесь!!?
– - вскричал я.
– - Мне они снились! Я им руки отрубил! Я не дам им даже прикоснуться к Лейле!
– - Зидесь, зидесь!
– - ответил Бабек, с интересом слушая мои речи.
– - В палатка сидят. Не кричи только. Смотри, Лейла спит.
– - Они опять ступили на тропу войны!!!
– - прошептал я, укачивая девушку.
– Зачем ты их в палатку посадил?
– - Я знать, что ты их увидишь, -- злой будешь. Они мне все рассказал про твой иранский жизнь!
Нет, Бабек, не всё! Фатима хотела, чтобы я стал её мужем. А я полюбил Лейлу! Ладно, дальше рассказывай! Кто еще с ними был?
– - Еще шесть человек был. Два -- уже мертвый, на перевале умирал. Они вертолет видел. Он низко вокруг летал. Как в Гускеф. Они в его
автоматный залп дали и вертолет падал прямо в них и савсем убивал.
– - Да ты что!!? Какой вертолет был?
– - Маленкий, не болшой. Взрывался савсем и гарел.
– - И кто в нем был?
– - Три человек. Один черный был, савсем гарел. В лоб его кокарда был. Летчик, наверна. Другой таджик белый короткий рубашка
был, голова тоже горел, два нога нет, сначала живой был, потом умирал...
Русский еще был, белый волоса чуть - чуть остался...
– - Ну и дела! Всё это хорошо, Бабек, но противовоздушный бой на нас повесят!
– - Не повесят. Резвон там горелый бумага находил. Полетный документ. Там был написан, вертолет савсем другой сторона летает, Барзанги-Калон.
– - Все равно машину
– - Э!!! Зачем боишься? Это долго не будет. Месяц, наверно, пройдет. Мы Душанбе уже сидим.
– - Может быть, ты и прав. Валяй дальше. Если ты мне скажешь, что у тебя в палатке рота марсиан сидит, с портативным, аффинажным заводиком, я поверю сразу... без вопросов и улыбок!
– - Никакой завод и марсиан палатка нет. Один Фатима и Фарида там.
– - Жаль. Ну, потом вы лагерь здесь поставили и пошли нас мочить. Дальше что?
– - Ночью, когда от ваш лагерь и штольня пришли. Резвон злой был. Он с пропавший афганец штольня ходил, немного дробь ему жопа попадал. Меня ругал, -- зачем стрелял, не резал. Я нарошно в скала стрелял, -- вас предупреждать хотел.
– - Нарочно скала стрелял? Да ты чуть Сергея не убил, -- бедро ему насквозь прострелил!
– - Сергей пападал? Жалка, ругать меня будет... Ракашет, наверно. Я в сторона стрелял.
– - Рикошетом пуля так не ранит, не ври! Странный ты человек -- сначала их привел, потом нас предупредил. А вечером, после чая, всех дружков перестрелял.
– - Зачем странный? Если другой был, -- давно ворона и шакал
дикий меня мертвый кушал. Это вы странный, -- сюда пришел, наш золото брал, люди убивал! А меня наш мулла спасибо за Резвон и его шайка будет говорить. Уважать будет!
– - Да ты, братец мой, стратег и тактик! Давай, рассказывай, что дальше было!
– - Дальше он говорил, что утром ловит вас будет. Лейла хорошая наживка! Потом Лейла брал, палатка шел. Фатима, мама ее, и тетя руки его хватал. Он сказал мне привязать их. Что буду делать? Привязал, за палатка положил... Потом Лейла кричать сильно стал, меня звал. Я ее уважал, хороший она девочка и палатка пошел. Другой человек не пускал. Я злой стал, автомат брал, его стрелял. Резвон палатка выскочил, -- я его стрелял. Вовчик сзади меня толкал, -- я его тоже стрелял. Палатка потом зашел, -- Лейла угол лежит, голый совсем, ничего говорить не может, ходить не может. Меня увидел -- из палатка побежал, в речка с обрыв падал. Я ее ловил, она кусался, царапался, убежать опять хотел. Я ее одевал, очень красивый девочка, вязал, на одеяло ложил. Чай крепкий, сладкий через ложка давал. Я знал, кто- нибудь придет, потом тебя видел, рука махал...
– - Ты говорил, кроме тебя и Резвона еще четыре человека было. Где
четвертый?
– - Он меня стрелял, но плохо. Потом убежал. Я в него попал,
наверно. Вниз убежал Если в Нагз первый попадет, -- плохо мне будет! У него родственник много, злой будут, никакой мулла не помогает!
– - Времени на размышления у меня не было. "Ночь длинных
ножей" - иначе не назовёшь то, что сделал Бабек ...
– - Спасибо! Ты молодец! Всё сделал правильно! Ты иди сейчас за четвертым! Если он в Дехиколон убежал и людей сюда поведет -- не пускай их. Впрочем, в кишлаке все равно слышали пальбу и прибегут посмотреть. До вечера не пускай никого сюда. Скажи им, что из города плохие люди пришли, всех убивают, а тот, сбежавший -- один из них. Слушай, а если ты опять от нас убежишь? К местным?