Бег зайца через поля
Шрифт:
То, что она узнала его, видно по ее лицу. Риццио тоже понимает это. Майоретка даже отшатывается. А потом оборачивается к Шугар, та смотрит на нее отчаянным, умоляющим взглядом. У майоретки на лице замешательство.
Риццио входит в кабину лифта. Майоретка молчит.
Уже все мужчины исчезают в кабине, а Шугар не спускает с майоретки глаз. Майоретка подходит и садится рядом с ней.
Снова открывает коробочку с леденцами и протягивает ее Шугар. Та берет себе один. Закрыв коробочку, девушка улыбается и легонько встряхивает
Обширный пустырь, который Чарли показывал на фотоснимке.
Два часа ночи.
Сидя на винтовой лестнице, Маттоне с хмурым видом бросает на землю камешки.
Вокруг тишина и спокойствие. Слышно лишь постукивание камешков.
В нескольких метрах от боксера замерла Пеппер с капюшоном на голове. Она переоделась в вечернее платье Тобогган и держит в руках старенькую тряпичную куклу.
Капюшон — это чехол от валика, — из которого Чарли вытряхнул перья.
Кабриолет стоит у подножия пилона с открытыми дверцами и включенным освещением салона. Вдали виднеются высотные здания Монреаля, мосты над рекой.
Чарли и Тони, облокотившись на капот машины, критически осматривают покорно стоящую перед ними Пеппер.
— У куклы в спине кольцо. Ну-ка потяни, — говорит Чарли.
Пеппер ощупью отыскивает кольцо, лицо у нее закрыто капюшоном. В причудливом освещении раздается механический голос:
— …Не хочу в пансион!.. Не хочу в пансион!..
Маттоне вскакивает на ноги.
Чарли притягивает Пеппер к себе, забирает у нее куклу.
Девушка откидывает с лица капюшон и смотрит на Тони. Она видит, что он беспокоится за нее, и ободряюще улыбается.
Треск распарываемой материи: сидя боком на переднем сиденье, Чарли вскрывает ножичком спину куклы, перерезает нить, ведущую к звуковому механизму.
— Что ты делаешь? — удивленно спрашивает Тони.
— Учу ее другому языку.
Чарли достает из кармана одну из добытых Мастрагосом гранат и всовывает ее в игрушку. Подняв голову, он видит, что к нему подходит Маттоне и наблюдает за его действиями.
— Что, ее тоже решил сфотографировать?
Маттоне недоуменно мотает головой. А потом наклоняется к Чарли, открывает отделение для перчаток, достает оттуда белый бильярдный шар и некоторое время взвешивает его на руке.
Чувствуется, что он хочет что-то сказать, но Чарли не оставляет ему на это времени:
— Я знаю Риццио. Он не расколется.
Повернувшись к боксеру, Чарли протягивает ему руку ладонью вверх. Тот, покачав головой, вкладывает в нее бильярдный шар.
Все четверо, собравшись у автомобиля, ждут. Другого ничего не остается.
Двое инспекторов держат Риццио за руки, прижимая к стене, а третий бьет.
— Ладно… Я знаю, где они. Я знаю, где они!.. — не выдерживает Риццио.
Тот, кто избивал его, отступает. В ослепительный сноп света от настольной лампы входит другой полицейский в штатском, постарше.
— О'кей. В дорогу.
Он закуривает сигарету и вставляет ее в губы Риццио, соскользнувшему по стене на пол. Остальные надевают пиджаки.
На бильярдном столе сталкиваются белый и красный шары.
Изумленные игроки поспешно отшатываются к стенам: на пороге большого бильярдного зала со странной усмешкой на разбитом лице появляется Риццио.
На нем снова смокинг. Позади него стоят трое уже знакомых инспекторов. Полицейские в форме, с пистолетами-пулеметами в руках занимают позиции в зале, отодвигая безмолвствующих посетителей.
Это одно из тех прокуренных заведений с баром и огромными вентиляторами под потолком, которые практически никогда не закрываются.
— Где они? — спрашивает старший инспектор.
Риццио указывает на дверь в другом конце центрального прохода между бильярдными столами.
— В арьерзале.
Полицейские, насторожившись, поворачиваются к двери, готовые в любой момент открыть огонь.
— Иди первым, — приказывает старший инспектор.
Риццио медленно идет по проходу. Примерно пятнадцать метров отделяют его от двери — вернее, от запримеченного им белого шара на последнем бильярде.
Лицо его спокойно, лишь губы шевелятся, словно он разговаривает сам с собой.
Еще несколько шагов, и, оказавшись у ближайшего к двери бильярдного стола, он вдруг хватает с него белый шар, делает поворот кругом и изо всех сил швыряет его, выкрикнув два последних слова из молитвы Чарли:
— …Good night!
Один из инспекторов — тот, что избивал его, обрушивается на другом конце зала с проломленным черепом. В то же мгновение со всех сторон разом раздается тарахтенье пистолетов. Очереди скашивают Риццио на полном ходу, и в дыму и осколках штукатурки его тело содрогается на полу.
Рассвет. Огромный, с металлизированным покрытием «Кадиллак», вздымая пыль, пересекает изрытый ямами обширный пустырь.
Стоя перед кабриолетом, Чарли и его спутники наблюдают за тем, как он приближается. Поднимающееся за их спинами солнце тускло просвечивает сквозь густую пелену тумана.
Напрасно они так старались прибыть на место первыми. Такой свет никому не способен помешать.
Пеппер с капюшоном на голове и с куклой в руках стоит возле Маттоне. У Чарли и боксера в руках обрезы, у Тони самозарядная винтовка.
«Кадиллак» тормозит в двадцати метрах от них, и из него выскакивают пятеро: мужчина с сальным лицом, которому звонила пожилая дама, и игроки в покер.
Они рассыпаются веером, но оружия ни у кого не видно.
Мужчина с сальным лицом держит в каждой руке по полотняной сумке. С фальшивой улыбкой он оглядывает Чарли, Тони и Маттоне, потом останавливает свое внимание на девушке в вечернем платье.
— Эй! Что означает этот капюшон?.. Эй, Чарли! Что еще за цирк?
Ответа нет.
— Эй, сними чехол!