Беги, если сможешь
Шрифт:
Пока я думала, что ответить, Робби полез в карман, не обнаружил там сигарет и покачал головой.
— Чертов пес!
Чертов пес посмотрел на него, покрутился на месте, лег и тут же уснул.
Набрав воздуха, я неожиданно рассказала брату все. Я не собиралась рассказывать ему о Гаррете и Лизе, но остановиться уже не могла. Услышав, что кто-то следит за мной и звонит с угрозами, Робби сурово сжал губы.
В конце я добавила:
— Мне страшно за Лизу. Она сейчас очень уязвима. И я боюсь Джозефа. Судя по его виду, он
Я умолкла, и мы некоторое время смотрели на бурлящую реку — поток тащил куда-то обломанную ветку.
Робби откашлялся и сказал:
— Я помню, что было в коммуне.
— О чем ты?
— Как Аарон на тебя смотрел. Мне не нравилось, когда вы оставались наедине.
И тут мне вспомнилось, сколько раз Робби прерывал наши разговоры и как мне было стыдно и страшно, что он узнает наш секрет. Я огрызалась на него и требовала уйти. И он уходил.
— Ты была права, мы с Ивой были не просто друзьями. — Он покраснел. — Наверное, она была моей первой любовью… да и последней. — Он судорожно сглотнул. — Она была родом из Альберты.
Значит, я правильно вспомнила. Это меня слабо утешило.
— Родители Ивы умерли, и ее вырастили тетя с дядей. Насколько я понял, дядя пытался к ней приставать, и она сбежала.
— Она действительно ушла из коммуны?
Он огляделся по сторонам, потом посмотрел на Хмеля, словно ему легче было обращаться к собаке.
— Мы познакомились на пляже у магазина. Я пригласил ее в коммуну, сказал, что у нас хорошая травка… она оставила своих друзей и села к нам в машину. Она мне доверилась.
Я практически не дышала, понимая, что для этой исповеди Робби потребовалась вся его смелость, и малейшее движение с моей стороны его спугнет — возможно, навсегда.
— А я ее подвел.
Он надолго умолк, и я наконец отважилась прошептать:
— Что с ней случилось?
— Он ее закопал.
Робби взглянул мне в глаза, и я увидела в его взгляде смертельную тоску. Он заморгал, отвернулся и закашлялся. У меня в ушах что-то гулко стучало. Окружающая реальность словно побледнела и потухла. Река глухо шумела где-то вдали.
— Она умерла?
Он кивнул.
— Аарон хотел забрать у нее куртку. Она отказывалась ее отдавать. Я говорил ей, что не стоит злить его из-за такой ерунды, — он и так уже сердился на нее, когда она объявила, что нельзя вбивать в деревья гвозди. Я говорил, что он выгонит ее. — Он горько рассмеялся. — Тогда мне казалось, что это худшее, что может случиться.
Мне вспомнилось, как Робби и Ива ушли к реке после ее ссоры с Аароном. Я все гадала, о чем они говорили. Теперь я знала.
— Она сказала ему, что он не единственный может помогать людям, и он разозлился. На следующий день мы с ней тоже поссорились, потому что она решила уехать и хотела, чтобы я поехал с ней. Но я не мог бросить вас с мамой.
Робби умолк, и я спросила себя, почему же мать в конце концов решила
— Ива сказала, что заберет тебя с собой. Почему — не объяснила, просто сказала, что тебе опасно жить в коммуне.
Я была потрясена. Ива сама была тогда совсем юной, ей исполнилось всего семнадцать. «Какой же храброй девочкой она была!» — подумала я с нежностью и печалью.
— Я заявил, что позвоню копам и скажу, что она пропала. Она взбесилась и ответила, что такого от меня не ожидала. Тогда я тоже разозлился и сказал, что она не такая умная, как думает. С дороги я оглянулся и увидел, что за ней идет Аарон, но я не пошел за ними.
Я зажала рот рукой, в ужасе ожидая продолжения.
— Мне казалось, что он ее уговорит, — продолжал Робби хрипло. Голос его дрогнул, он перевел дух и заговорил снова. — Потом я успокоился, и мне стало стыдно. Подумал, что она, наверное, права, и нам надо уезжать всем вместе. Когда я вернулся, все уже ушли гулять, и Ивы среди них не было. И я пошел туда, где мы рыли ямы…
— Господи, туалеты…
Теперь я вспомнила. Как раз тогда мужчины рыли новые отхожие ямы. Именно там Аарон и возился в тот день.
Робби кивнул.
— Одна из ям была засыпана. Я ее раскопал и нашел огромный бак из-под краски. Снял крышку и увидел ее.
У меня полились слезы. Робби смотрел на Хмеля, и лицо его ничего не выражало, словно ему надо было отрешиться от воспоминаний, чтобы рассказать о них.
— Я пощупал пульс, но она уже остыла… и у нее в волосах была кровь… — Его голос прервался — по напряженным плечам и шее я видела, что он с трудом сдерживает эмоции. — Ногти у нее были сорваны, а пальцы в крови. Крышка была вся исцарапана. Видимо, он оглушил ее лопатой и сунул туда живой.
— Господи…
Робби заговорил быстрее, стремясь закончить с рассказом. Ужасная правда наконец-то вырвалась наружу.
— Я хотел позвать на помощь, но вы еще не вернулись в прогулки. И тут пришел Аарон. Я сказал ему, что пойду в полицию, а он ответил, что если я разрушу коммуну, то он отнимет у меня самое дорогое. Я понимал, что он имеет в виду, что сделает что-то с тобой или мамой. Он заявил, что ему самому не хочется так поступать, но Свет заставит его, как и в случае с Ивой. Она сама виновата, что умерла, — надо было отдать ему куртку. Он просто защищал семью.
Дело было не в куртке. Он хотел, чтобы она ушла.
— Я сказал, что он убийца. А он возразил: нет, мол, я пришел ее выпустить.
«Я пришел ее выпустить».Я впервые слышала этот рассказ, но эти слова казались знакомыми, и мой желудок сжался от ужаса. Покопавшись в памяти, я, однако, не вспомнила, где могла их слышать раньше.
Робби покачал головой и сжал кулаки.
— Он больной. Он и правда верил, что не виноват в ее смерти.
Меня это совершенно не удивило.