Беглец. Второй пояс
Шрифт:
— У кого мой цинь?
Не помнил я, чтобы убирал его в кисет. И оказался прав. Ко мне подскочил Кирт:
— У меня, господин.
Вдох и цинь сменил один кисет Путника на другой. Я оглядел Кирта, он смело встретил мой взгляд. Теперь на нём не было моих Указов. И я не собирался их возвращать. Спохватившись, отыскал нескольких наёмников на стене, которые всё ещё носили мои Указы. Я стёр и их, уравнивая всех моих людей между собой.
Как только вложенный в них дух вернулся ко мне, я ощутил себя лучше. Ещё до того, как Рейка отправила в меня лечебную технику. Что
А я, уже не торопясь, двинулся с Рейкой к раненым, уселся чуть в стороне от них и погрузился в медитацию, спеша вернуть себе потраченные силы и дух. И я такой оказался не одинок. Едва ли не две трети наёмников и стражей Сама погрузились в медитацию, пользуясь тем, что на наш кусок стены не нападали. А затем и вовсе город вновь закрылся формацией, давая передышку всем защитникам. Впрочем, сектанты, способные разрушить стену, нашлись и в других местах и всё чаще схватки кипели и под стенами. Но пока не у нас.
Так что следующие долгие тысячи вдохов Гавал и Кирт больше направляли людей на помощь соседям. Вернее, соседу справа. Слева вполне справлялись люди Сама, который и не думал никуда уходить от нас. И почти всё время вне медитации занимался тем, что подшучивал над Рейкой. А с медитацией он справился быстро. В отличие от меня.
Когда наконец я встал, он первым делом негромко спросил:
— Брат Даргел, у тебя всё нормально? Твой артефакт не сильно навредил тебе, высасывая из тебя духовную силу?
И вновь я вроде и сказал правду, но сбежал от ответа:
— Низкий талант восстановления сил… — споткнувшись на обращении, я всё же добавил, — брат Сам.
Он расплылся в улыбке, шагнул ближе, обняв и начав хлопать меня по спине.
И вдруг я услышал спокойный, кажется, чуть насмешливый голос позади нас:
— Так вот как выглядят герои нашего города.
Сам выпустил меня из объятий, и я развернулся, тут же поняв, что не ошибся — там стоял глава города Нараш и на его губах играла лёгкая улыбка.
Вокруг склонялись мои наёмники, я тоже приложил кулак к ладони и наклонил голову:
— Старший, рад вас приветствовать.
Сам же помедлил почти вдох и только потом звонко впечатал в ладонь кулак:
— Старший!
Я скосил глаза в его сторону. Мало того что выкрик его слишком громкий, нарочитый, так ещё в этом коротком и обычном слове мне чудилась насмешка. И следующие слова Сама окончательно убедили меня в этом:
— Что же делать, старший Нараш, если даже для подвига Саул нужны чужаки?
Нараш перевёл взгляд на меня и Сам тут же добавил:
— Да, старший, и брат Даргел тоже не твой человек, он, со всеми своими людьми пришёл в Приют с земель Пепельных Равнин.
Я надеялся, что на моём лице не отразилось ни капли того удивления и досады, что я сейчас испытывал. Это что, пока я занимался медитацией, он успел выспросить всё обо мне? Абы кого в братья не берёт?
Но тут до меня дошло, что Сам назвал главу города на ты. Уж насколько я сам бываю нагл и забываю об уважении, но у меня и мысли не возникло так обратиться к намного более старшему по возрасту, более сильному идущему, который к тому же глава города. Пусть даже он и Саул. И что ещё более удивительно, особенно вспоминая Агоста Тамим и Креода Саул, Нараш не оборвал его и даже не возмутился подобным.
Какого дарса? Они знакомы?
Нараш спокойно кивнул:
— Я благодарен за то, что вы совершили. Но думаю, будь в городе мой сын или вернись с Поля Битвы Креод, они бы совершили не меньше.
Сам засмеялся:
— Да о чём ты говоришь, старший? За всю историю Бедствий сектанты лишь трижды теряли Поглотители Душ. И дважды заслуга в этом была Предводителей Воинов, которые сметали сектантов под стенами городов, выходили за их стены и нападали на пробои.
Я покосился на Сама. А что же он мне тогда сказал, будто такого не случалось? Что он не знает, какого этапа старейшины сект?
Нараш пожал плечами:
— Но ты ведь, младший, рассчитывал повторить третий случай, встать на равных с Гарой, рвясь к пробою и теряя верных людей, верно?
Сам набычился:
— И я сумел это сделать!
— Странно, — Нараш усмехнулся. — А мне доложили, что это сумел сделать не ты, а младший Даргел.
Я не понимал, почему эти двое сражаются тут передо мной словами, но теперь остаться в стороне не мог. Даже после того, как понял, что Сам многое недоговаривал. Свою сторону выбрал ещё в тот момент, когда назвал Сама братом, повторив его слова. Да и не на сторону же Саул мне становиться? Это уж ни в какие ворота. Поэтому коснулся кулаком ладони и твёрдо сказал:
— Прошу простить меня, старший Нараш. Но если кто-то принёс в дом воды, то чьей заслуги в этом больше? Рук или ног этого человека?
Нараш задумчиво протянул:
— Вот значит как.
Мне только и оставалось, что повторить другими словами:
— Старший, не пожертвуй люди брата Сама своими жизнями, и я бы не дошёл до пробоя. Не защищай брат меня, пока я вливал силу в артефакт, то меня бы убили. Не тащи меня брат Сам к стене, закрывая своей грудью, и я бы там, в поле и остался.
Нараш скривил губы в усмешке:
— Сам. Брат. Защищал. Тащил. Воистину, самым главным талантом вашей семейки было втираться к людям в доверие…
Сам шагнул вперёд перебивая:
— Втираться? Старший, не слишком ли ты распускаешь язык?
Улыбка Нараш обнажила его зубы, белые, крепкие, острые:
— А ты, младший, никак хочешь поставить меня на место?
Я ощутил, как лицо под маской стянуло. Какого дарса происходит? И Рейка ещё мне пеняла, что я слишком нагло себя вёл в разговоре с Агостом Тамим. С одной стороны стоит глава города, у которого в подчинении сотни стражников. Могучий идущий, полный сил, одетый в безупречно чистый халат. С другой стороны — покрытый кровью, в посечённом доспехе парень, за спиной которого неполные два десятка уставших в сражении людей.