Беглец. Второй пояс
Шрифт:
Спустя ещё сотню шагов, за нас принялись всерьёз. Две сотни вдохов ожесточённой схватки, сотни трупов вокруг, двое погибших среди моих наёмников.
Версам, не собираясь заниматься трофеями, замер над телом одного из них, всё ещё сжимая его руку. Я даже не мог бы сказать имя погибшего. Сектантская техника разрубила ему голову, лица просто не осталось. Длань Возрождения пролилась на его тело словно на песок пустоши. Без следа. Может, лишь дала ему ещё два или три вдоха жизни. Не с такой раной.
Гавал прохрипел:
— Как этот Сам красиво
На первый взгляд действительно казалось, что сектанты рвались к нам, не щадя жизней, не обращая внимания на свои раны и наши мечи. Но только не тому, кто обладал талантом мастера Указов.
Я отлично видел, как яростно сверкали символы в узлах их Указов. Всё точно так, как и сказал Сам. Поэтому и напомнил Гавалу:
— Им приказали. У них не было другого выхода.
Он криво ухмыльнулся:
— Как нам?
Я покосился в его сторону, расплывчато спросил:
— Я приказывал тебе? — не дождавшись ответа, предложил. — Если хочешь, вернись на стену.
У Гавала дёрнулась щека, он наклонил голову, пряча взгляд:
— Простите, господин.
Я отвернулся, но не мог не признать, что он прав. Моё желание схватиться с сильным соперником не более чем глупость. Что мне до награды? Что им, погибшим ради моей прихоти, до того, что я, шэн и Страж хотел защитить город и Пояс? Что им до того, что я хотел не очистить своё имя, нет, до того, что я хотел хоть немного оправдаться перед самим собой за это Бедствие?
Это меня приплели к похищению Печати Врат. Это меня сделали едва ли не виноватым в Бедствии. А в чём виновны те двое наёмников, что лежат сейчас мёртвые под моими ногами? Я даже не могу назвать их имён. Они ничем не выделились для меня за все те недели, что я их знал. Когда-то я прочёл все контракты над их головами, прочёл все их имена. Кого я вообще запомнил? Почему они должны умирать ради моих безумных выходок?
Обвёл взглядом всех своих людей, громко, чтобы каждый из них услышал, сказал:
— Дальше пойдут только те, кто этого хочет. Остальные — идите назад, на стену.
По лицам многих промелькнула тень, кто-то и вовсе обернулся, оглядываясь на город. Но ни над одним из них не замерцала Верность.
Я кивнул, отвернулся. Нужно постараться взять на себя больше врагов. Этих двух убили Мастера, которых не успели взять на себя равные им.
Второй раз нас попытались остановить ещё через сотню шагов. На этот раз на нас навалилась просто огромная толпа. Невзирая на чистое небо над нами.
Кто-из наёмников за спиной растерянно выдохнул:
— Нам конец.
И он был в чём-то прав. Если бы такая волна хлынула на стены, то мало кто бы сумел её остановить. Вот только половина из бегущих на нас была всего лишь Закалки, а половина из оставшихся не более чем простые, невысоких звёзд Воины.
А я щедро пользовался Указами.
Рывок вперёд, сквозь сплошную стену чужих техник. Ледяные Оковы. Смерть.
И вокруг меня лишь застывшие мёртвые.
Этот
Рывок влево, через техники. Оковы. Смерть.
Рывок вправо. Оковы…
Рывок…
Рывок…
Рывок. Смерть. Мгновенная тяжесть на плечах от неподвластного моему таланту врага. Коготь в средоточие этого Мастера. Отбросить его ещё живое тело, чтобы не ударил перед смертью.
Обернуться, ища взглядом очередную жертву и…
Я срываюсь с места раньше, чем даже понимаю, что вижу.
Удар ещё одного Мастера я принимаю на Верный. Невольно охаю, оценив его силу. Но это неважно, главное, я успеваю вовремя. Короткий обмен ударами с Мастером сектантом, а затем я пинаю валявшегося всё это время под нашими ногами Труека. Он, окровавленный, потерявший сознание, отлетает в сторону.
Поступью уйти от Мастера, который успел вбить мне меч в бедро.
Разрушить Указ над своей головой, впитывая в себя последний запас духа. Оковы. Смерть. Миг слабости, пока я не разрушаю свою печать в десять шагов шириной.
Слабые враги падают изломанными, обледенелыми куклами. Но через их тела ко мне рвутся десятки Призраков.
Панцирь. Налетевший Мастер и Призраки колотят его пластины, пытаясь добраться до меня. Выигранное время я трачу на то, чтобы влить силу в Сияние Рассвета. Вдох и призраков буквально разрывает в клочья. Ещё один вдох и точно подгадывав время разрушения Панциря, я делаю выпад Верным. А спустя миг сектант уже отбивается от нас троих. Меня, Зотара и Гавала.
Он продержался против нас всего пять вдохов, а затем Зотар снёс ему голову.
Рывок налево, туда, где нет Указов моих людей. Рывок направо. Позади меня оставались лишь покрытые льдом мёртвые тела и редкие живые.
Последних сектантов мы разметали меч к мечу вместе с Самом и его людьми.
Он стряхнул с цзяня кровь, огляделся и хмыкнул:
— Ну ты и монстр, собрат Даргел. А я ведь решил уже, что нас просто сомнут числом и завалят телами. Позорно для целого отряда Мастеров. Пожалуй, идея объединиться с тобой, стала лучшей моей идеей за последние полгода. Такого мясника, как ты, не стыдно даже назвать братом.
Один из его людей недовольно воскликнул:
— Господин!
Сам вскинул окровавленные руки и захохотал:
— Конечно, младшим, младшим братом!
Я невольно оглядел себя, залитого кровью с головы до ног, молча отвернулся, двинулся туда, где Кирт склонился над Труеком. Сам же, оборвав смех, посоветовал мне в спину:
— Ты наверняка опустошил средоточие в этой бойне. Восстановись, пожалуй, две-три сотни вдохов они даже не рискнут сунуться. А вот потом старшие снова пнут этих трусов.