Беглец. Второй пояс
Шрифт:
Кирт покачал головой:
— Нет, вы не так поняли, старший. Я не хочу уходить от вас.
Выпрямившись, смерил Кирта взглядом. Он торопливо продолжил:
— Старший сказал, что пока я буду верен ему, то Небо будет щедро в своей награде. Так и вышло. Я — Мастер. Я и мечтать…
Я вскинул руку, перебил его:
— Стой! — Кирт замолк на полуслове, и я напомнил ему. — Мы уже говорили об этом. В этом нет моей заслуги. Это только твой талант.
Кирт неподвижно замер. Даже глаза его застыли на бледной маске лица. Через пять вдохов
— И я уже отвечал вам, господин. Это ничего не меняет. Нет Возвышения без Неба. Я не собираюсь проверять, остановлюсь ли на пути к нему, если нарушу своё обещание и покину вас. А со мной останутся и мои люди.
Молчавший всё это время Гавал хмыкнул:
— Что значит твои? Мои тоже никуда не собираются уходить.
У меня задёргалась бровь и я прижал пальцем шрам над ней, потёр его:
— А ты-то зачем, Гавал? Ни у тебя, ни у кого другого не было таких Указов.
Он лишь пожал плечами:
— И что? Это было решено ещё давно, господин. Ещё тогда, когда я боролся с вашими Указами, отправляя прочь тех, у кого семьи. Тогда мы и разделились. Те, кто боялся — ушли. Мы остались. У нас давно уже не было надежды, но потом, после Сердца Стихии… Мы считали, что у вас большое будущее. Опасное, но сулящее таким, как мы, застрявшим в Возвышении, большие возможности.
Я рассмеялся:
— Ты сам себя слышишь? Забыл, что случилось за этот день? Тысячи людей обвиняют меня в Бедствии, стражников Ясеня ищут, меня ищут, развесив мои портреты. По мне, самая ваша большая возможность — это умереть рядом со мной.
Гавал кивнул:
— И это тоже может случиться. Сегодня погибли пятеро. Но за те дни, господин, что мы тренировались с вами, мы стали сильней.
Раздался полный гнева голос:
— Хватит говорить так, словно ты можешь делать это за всех! Уж мёртвые точно не могут этого делать, — вперёд выскочил Версам. Тот из наёмников, что забирал трофеи с тел сектантов. Ткнул в меня дрожащей рукой. — Этот потащил нас с безопасных стен в самую жопу. И Чергобу разрубили башку. Ты называешь его господином, Кирт старшим, а что ему до нас?
Кирт негромко сказал:
— Успокойся, хлебни…
Версам перевёл руку на Кирта:
— А ты закрой рот! — злоба исказила лицо Версама. — Твоего дружка Труека он спас, спас и своего Зотара. Где же он был, когда раскроили Чергоба?
Я промолчал.
Версам сплюнул на землю:
— Поэтому говорите только за себя. Я ухожу. Сила, несила. К гарху всё это. Не желаю сдохнуть в погоне за этой вашей силой. Кто со мной?
Ряды наёмников некоторое время оставались неподвижны, затем к Версаму шагнули двое. Сжимая в руках мечи.
Вот здесь я не удержался и устало вздохнул:
— Мечи-то к чему? Никто вас не тронет. Уходите. И держите язык за зубами. Это в ваших же интересах.
Кирт шагнул вперёд:
— Погодите-ка!
Троица замерла, а он кивнул Версаму:
— Кисет с вещами сектантов отдай. Это добыча всех нас.
Версам набычился:
— Как и моя, как наша.
Его жест, которым он обвёл свою троицу, не оставлял сомнений, о ком он говорил.
Я швырнул в него кисет, который всё это время так и сжимал в руке.
— Забирай!
Кирт тут же добавил:
— Этого вам хватит с головой, а кисет отряда верни, жирно тебе будет.
Версам снова набычился, оглядывая меня и Кирта, но его ткнул в бок один из тех, что решил уйти с ним. Зло выдохнув, Версам сорвал с пояса два кисета и швырнул в траву под ноги:
— На!
Когда они, пятясь, скрылись в зарослях, Гавал криво усмехнулся и продолжил, словно ничего и не случилось:
— Кто-то сумел прорвать преграду, не дававшуюся ему годы. Кто-то, как Версам — нет. Мы уже позабыли, каково это, ощущать себя слабыми, — перевёл взгляд на меня. — Господин, думаете, застань нас Бедствие на стенах Ясеня, мы бы остались живы? Старые мы умерли бы десяток раз за сегодняшний день.
Те, кто остался на поляне, молчали, но я отчётливо видел, как сразу несколько человек кивнули.
— Вы дали нам силу, снаряжение, надежду, уверенность. Чем поодиночке скрываться от, ищущих нас, Саул, уж лучше мы будем рядом с вами. Версам ещё пожалеет о своём решении. Мы расстались с вами на два месяца, и вы невероятно выросли в силе. Мы будем верными вам, господин. И Небо не оставит нашу верность без внимания, — Гавал усмехнулся и закончил. — Или же не оставите вы, господин.
Я обвёл взглядом всех, кто здесь был. Вгляделся в каждого. Никто не возразил Гавалу, не отвёл взгляда. Ни разу меня больше не ужалило в спину ощущение чужой стали. И мне осталось лишь смириться.
— Хорошо. Да будет так.
И неожиданно вспомнил о пещере сектанта, открыть которую можно, только имея ключ. И о каменистом плато, где так легко скрывать следы. Там нам не понадобится ни великое умение, ни время. Главное, успеть добраться до самого входа так, чтобы нас никто не заметил.
Решительно сказал:
— Две тысячи вдохов отдыха и уходим отсюда, я знаю место, где мы сможем скрыться от погони.
Эпилог
Суетящийся слуга то и дело с опаской поглядывал на мрачного, словно туча гостя. Но руки его мелькали ловко. Несколько вдохов и стол вытерт, грязная посуда и объедки убраны, горячее, исходящее паром мясо выставлено, а бокал налит.
Самум проводил взглядом пятящегося слугу, но удержал в себе все слова. Пока не глотнул из бокала. Через мгновение бокал полетел в слугу, врезавшись тому в лоб и залив лицо и одежду содержимым:
— Это вино! Какого гарха! Вы тут все глухие? Я мало плачу вашей забегаловке? — Самум перевёл взгляд на дальний конец зала, туда, где была дверь на кухню и заорал так, чтобы там точно услышали. — Хозяин, видит Небо, если ты ещё раз попытаешься провернуть этот трюк, то я спалю твой свинарник. А тебя заставлю хлебать своё дешёвое пойло на его пожарище! Ты меня понял?!