Беглец
Шрифт:
Когда трое бойцов абордажной команды направилось в сторону помещения, где содержались пленные охотники, я остановил пилота:
– Арни, почему у вас не было имплантов подчинения?
– Большое количество военнопленных. Их банально не хватало. Корпорация «Нейросеть» их не производит, на Люмере есть одна старая фабрика с оборудованием чуть ли не второго поколения, но клепает она их в малом количестве. Поэтому кому – импланты, а кому и ошейники. Мне и парням достались ошейники, а их вскрыть куда легче. Был у нас один умелец, что помог бежать. Правда, свой ошейник я снял сам, он был не такой навороченный, что на нас навесили охотники, так что я справился и смог сбежать на одной из планет. Мы тогда угнали транспорт, а потом разбежались. Мне трофеем достался челнок, вот меня на нём с тремя парнями и сбросили у «Сивиллы», а сами рванули дальше. Челнок я продал за неплохие деньги, только потратить их не успел.
– Как тебя взяли?
– В баре, напоили чем-то. Так-то я не особо любитель выпить, но тогда душа требовала, вот меня на этом и подловили, а остальные, видимо, выскользнули из этой ловушки, они к бабам ушли.
– Ладно, иди работай.
Пилот ушёл под лестницу, где было помещение для технических дроидов и дверь, за которой находился коридор, ведущий в трюм. Воздух там был, так что должен справиться, искин, если что, поможет. А я направился в медбокс. Состояние капсул действительно было удручающим. Но ничего, я сертифицированный медтехник, то есть техник, занимающийся ремонтом и сборкой-разборкой всех типов медоборудования, справлюсь.
Одновременно с работой в медбоксе – он реально был запущен, не было тут штатного медика, работал с капсулами Ингар, использовать умел, да и то опосредованно, видимо, его базы не превышали второй-третий ранг, – я с помощью нейросети, используя многочисленные камеры внутренней службы безопасности корабля, наблюдал за работой своих новых подчинённых. Пилот ползал по челноку, его лицо не сказать что было радостным, скорее озадаченным. Бойцы абордажной группы во главе с командиром перевели пленных, – те уже пришли в себя, – заковали в наручники и надели на них ошейники. Лиог прибегал, забирал медтестер, с помощью которого лейтенант отключал нейросети охотников. После этого они прибрались в других комнатах и перенесли комбезы и оружие охотников в арсенал и вот уже час как работали, перекладывая оружие и боеприпасы, как им удобнее, и проверяя амуницию и тяжёлое вооружение. Боевой дроид уже вернулся в арсенал после того, как незаметно страховал меня, и сейчас Лиог возился с ними, выдавая своими действиями большой опыт работы с подобными машинами.
Когда первая лечебная капсула была готова, пришлось менять некоторые блоки, благо штатный их запас нашёлся на медскладе, находившемся в соседнем помещении. Проведя штатную процедуру проверки – та показала стопроцентную работоспособность капсулы, а не как ранее семидесятидевятипроцентную, – я отдал приказ дроиду разбирать реаниматор – вторая лечебная капсула уже была разобрана, – настроил капсулу на диагностику и, раздевшись, лёг в неё. Причём не забыл заблокировать вход в медбокс, мало ли.
Через пять минут я покинул капсулу, составив на её компе свою карту. В принципе, нормально, но нужно поднять тонус и залечить некоторые повреждения. Залечить можно и в капсуле, только это займёт порядка восьми часов, тогда как реаниматор справится за час.
Одевшись, я продолжил работу со второй лечебной капсулой, но до конца собрать её не успел, в кают-компании начали собираться члены команды, хотя дроид уже доставил сменные блоки. Сам медбокс теперь напоминал лабораторию Франкенштейна. Свисают провода, стоят скелеты двух капсул – лечебной и реаниматора. И везде разбросаны блоки и детали, что были вытащены из них. Открыты шкафы, на полках которых бессистемно сложены препараты. Внизу виднеются стопки картриджей для капсул, тоже сложенных бессистемно.
Только одна капсула помигивала жёлтыми огоньками, выдававшими, что полностью работоспособна, но дойти до неё сквозь завалы разнообразного хлама на полу было фактически невозможно.
Перепрыгнув через кучку горелых и повреждённых блоков, подготовленных к выбросу, я, на ходу вытирая руки тряпкой – один шланг у второй капсулы был повреждён и оттуда капал препарат, – вышел в коридор и из него уже попал в кают-компанию.
– Первый вопрос. Все пришли в себя после освобождения? Профессиональная помощь требуется? – поинтересовался я, садясь за стол и беря у сержанта протянутый стакан с соком, благодарно кивнув.
– Вроде всё в норме, но от обследования в капсуле я бы не отказался, что-то тянет с левого бока, – ответил лейтенант. – Когда медбокс заработает конечно же.
– Да он в норме, к полуночи закончу. Работы там – непочатый край. Ладно, докладывайте.
Первым начал Арни, видимо как старший по званию:
– В трюме действительно стоит «Айсприт», но корпус второго поколения. Охотники использовали его как штурмовой бот, со стороны он похож на пассажирский челнок. Хорошая маскировка. Искин сообщил, что это творение помощника капитана, он неплохой корабельный техник. Тот выкинул всю старую начинку, поставил новую, какую смог достать, четвёртого и пятого поколений. Двигатель с бота, маневровый, с того же челнока, что и рубка. Корпус обшит бронелистами для корвета, причём они выгнуты так, что со стороны бот действительно напоминает пассажирский челнок. Но у него – быстро открывающаяся аппарель, чтобы высаживать десант и боевых дроидов, а также плазменная пушка на носу, переделанная из турели ПКО.
– Что за бронелисты? Третий класс или второй? – спросил я.
– Третий для него тяжеловат, второй.
– Хм, тоже не плохо. Пару выстрелов из турелей ПКО выдержат. Ещё что есть?
– В трюме ящики расставлены так, будто это площадка для тренировок. Я поинтересовался у искина, так оно и оказалось.
Досадуя, что не спросил у искина предназначение трюма на время полёта в гипере, я убедился, что пилот прав. Общаясь, мы сделали заказы на синтезаторе, но брали в основном лёгкие закуски. Я ел знаменитый шейнский мясной салат «Леко», к которому пристрастился в своё время, другие – кто что.
– Неплохо, нам это пригодится для тренировок на спайку команды. Лейтенант, что у вас?
– Охотники обезврежены полностью и заняли наше место, что их, естественно, не обрадовало. Арсенал неплох, но специфичен, подобран к их работе. В основном – многочисленное разнообразное нелетальное оружие. Там есть пять тяжёлых бронескафов десанта, но четвёртого поколения. Мы-то к шестому да седьмому привыкли, а это – сильно устаревшие оборудование…
В это время, прервав доклад лейтенанта, вдруг взревела тревога, и мне на нейросеть поступил доклад искина. В системе появился чужой корабль, который просвечивал её активными сканерами и боевыми радарами, двигаясь в нашу сторону.
– Быстро в рубку! – рявкнул я пилоту, и тот, сорвавшись с места, мгновенно исчез, только эхо шагов ещё слышалось на лестнице.
– А вы? – посмотрел на меня лейтенант, когда тревога стихла. Пилот уже достиг рубки и отключил её, мне об этом искин доложил.
– Я не профессиональный военный пилот. Лучше дать возможность работать специалисту, – ответил я. – Тем более я дистанционно контролирую всё оборудование. Мне не важно, где находиться, в рубке или здесь. Я прекрасно вижу с помощью сканера, что корабль идёт к нам под полем невидимости, его выдают выхлопы форсажа разгонных двигателей. Чуть позже станет ясно, что это за корабль и что ему нужно… Закончим наш разговор.