Беглецы
Шрифт:
Льву становится ясно, что родители знают не больше, чем он.
Когда машина выруливает на федеральное шоссе, Лев опускает стекло, чтобы свежий ветер дул прямо в лицо, и закрывает глаза, чтобы приготовиться к тому, что его ждет. «Я родился и жил ради этого. Вся моя жизнь была посвящена этому. Я избранный. Господь благословил меня на это. И я счастлив».
Отец неожиданно резко тормозит.
Лев по-прежнему держит глаза закрытыми и не знает, что стало причиной неожиданной остановки. Он лишь ощущает, как скорость резко уменьшается и ремни безопасности натягиваются, вдавливая
— Что случилось? — спрашивает Лев.
Неожиданно оказывается, что прямо за окном стоит мальчик, на пару лет старше Льва. Вид у него испуганный. Но в то же время Льву почему-то кажется, что мальчик опасен. Он нагибается, чтобы нащупать клавишу и поднять стекло, но не успевает — мальчик просовывает руку через окно, поднимает кнопку замка и распахивает дверцу машины. Лев сидит и смотрит на него, от страха не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Он не знает, что делать.
— Мам? Пап? — зовет он.
Мальчик с глазами убийцы хватает Льва за белую шелковую рубашку и начинает вытаскивать из машины, но ничего не получается — мешают ремни безопасности.
— Что ты делаешь? Не трогай меня!
Мама кричит на отца, побуждая его что-нибудь сделать, но тот никак не может расстегнуть свой ремень. Напавший на них маньяк просовывает руку еще дальше и одним молниеносным движением расстегивает замок ремня, удерживающего Льва. Пастор Дэн хватает налетчика за руку и тут же получает сильный удар в челюсть. Лев поражен таким откровенным насилием и не может защищаться в решающий момент. Маньяк снова тянет за рубашку, и Лев вываливается из машины, ударившись головой об асфальт. Он оглядывается и видит, что отец наконец выбрался из машины, но сумасшедший парень, напавший на них, резко открывает дверцу машины, и она ударяет отца прямо в грудь. Отец отлетает в сторону.
— Пап! — кричит Лев, видя, что отец вот-вот упадет прямо под колеса пролетающего мимо автомобиля.
Слава богу, водитель успевает его объехать, но задевает при этом другую машину и сбивает ее с траектории. Автомобиль заносит, и он, крутясь, как волчок, отлетает в сторону. В него тут же врезается следующий автомобиль, ситуация выходит из-под контроля, и воздух наполняется звоном разбитого стекла и скрежетом рвущегося железа. Мальчик рывком поднимает Льва в воздух, хватает его за руку и тащит в сторону. Лев не слишком велик для своего возраста. Напавший на них маньяк старше на пару лет, выше и сильнее его. Льву не вырваться.
— Отпусти меня! — кричит он. — Возьми, что хочешь. Возьми мой бумажник, — предлагает он, забыв, что никакого бумажника у него нет. — Забери машину. Только никого не убивай.
Мальчик останавливается на секунду, смотрит на машину, но решает, что это не вариант. Мимо летят пули. На другой стороне шоссе полицейским наконец удалось остановить движение, и они уже добрались до разделительного ограждения. Инспектор, оказавшийся ближе всего к ним, снова стреляет. Пуля, начиненная транквилизирующим средством, попадает в борт «кадиллака» и разлетается вдребезги.
— Перестань сопротивляться! — приказывает маньяк. — У меня пистолет.
Лев чувствует, как что-то твердое тычется ему в ребра. Вскоре он понимает, что это не дуло револьвера, а просто палец, но парень настолько ненормальный, что лучше не сопротивляться, чтобы не злить его.
— Из меня получится плохой живой щит, — говорит он, стараясь урезонить мальчика. — Они стреляют пулями с транквилизатором, а значит, им все равно, попадут они в меня или нет. Даже лучше, если попадут: тебе придется меня тащить.
— Лучше уж в тебя, чем в меня, — отвечает парень.
Он неуклонно тащит Льва к обочине, петляя, чтобы сбить с толку стрелков и не попасть под проносящиеся мимо автомобили.
— Послушай, — снова обращается к нему Лев, — ты не понимаешь. Меня должны принести в жертву. Я еду в заготовительный лагерь! Ты все испортил!
Неожиданно в глазах маньяка появляется что-то человеческое.
— Так тебя отдают на разборку?
Казалось бы, у Льва и так есть миллион причин прийти в ярость, но его неожиданно задевает то, как мальчик назвал священный ритуал, на который он не может попасть из-за его вмешательства.
— Не на разборку, черт возьми! Меня приносят в жертву!
Над головами мальчиков раздается душераздирающий рев гудка. Лев оборачивается и видит летящий прямо на них автобус. Они не успевают даже закричать. Огромная махина сворачивает в сторону, слетает с дороги и, врезавшись в ствол огромного дуба, останавливается как вкопанная.
Лобовое стекло разбито и залито кровью. Водитель автобуса, скорее всего, погиб. Он висит на стекле и не шевелится.
— Вот черт! — восклицает маньяк. В голосе его слышится жалость к водителю.
Из автобуса выбегает девочка. Маньяк смотрит на нее, и Лев понимает, что, пока он отвлекся, у него появился шанс спастись. Этот мальчик — дикий зверь. Единственный способ борьбы с диким зверем — самому стать хищником. Лев хватается за руку, обвивающую его шею и кусает ее что есть сил. Во рту появляется привкус крови. Парень кричит и отпускает шею. Лев бросается вперед, к отцовскому «кадиллаку».
Когда Лев оказывается у машины, открывается задняя дверь. Это пастор Дэн, понимает мальчик, он хочет его спасти. Он видит лицо священника, но на нем странное выражение — кажется, пастор вовсе не рад возвращению мальчика. Его губы уже опухли от страшного удара, нанесенного ему маньяком. Он почти не может говорить.
— Беги, Лев! — хрипит пастор. — Беги!
Лев ожидал чего угодно, только не этого.
— Что? — растерянно спрашивает он.
— Беги! Беги как можно дальше и как можно быстрее. Беги!
Лев стоит на дороге, ничего не понимая, не в силах двинуться. Он совершенно сбит с толку. Почему пастор Дэн приказывает ему бежать? Неожиданно что-то сильно ударяет его в плечо, и мир начинает кружиться, как будто Лев сидит на карусели. Шоссе, автомобили, полицейские — все летит куда-то в тартарары, и Лев проваливается во тьму.