Беглянка (сборник)
Шрифт:
Года три назад Карла даже не помышляла о мобильных домах. Она и название такое не произносила. По примеру своих родителей, считала, что «мобильный дом» отдает жеманством. Некоторые живут в трейлерах – и точка. Трейлеры все одинаковы. Но когда Карла сама в такой переселилась, выбрав эту жизнь с Кларком, многое стало видеться ей иначе. Теперь она не только не гнушалась говорить «мобильный дом», но и присматривалась, как люди обустраивают передвижные жилища. У кого какие занавески, как наличники покрашены, как выглядят хитрые деревянные крылечки или
Кларк до поры до времени поддерживал ее затеи. Смастерил новые ступеньки, потом долго подбирал к ним кованые перила. Не ворчал, что материя для штор и краска для кухни и ванной встали им в кругленькую сумму. Покраской Карла занималась самостоятельно, второпях – не знала еще, что с кухонных шкафов положено вначале снимать дверцы. А шторы (которые с тех пор успели выгореть) положено сажать на подкладку.
Взъерепенился он только тогда, когда она стала сдирать ковровое покрытие, которое ей более всего не терпелось заменить. Одно и то же во всех помещениях, расчерченное на коричневые квадратики, и в каждом – одинаково расположенные загогулины с какими-то еще фигурками темно-коричневого, охристого и бежевого цветов. Потом, когда у нее образовалось побольше времени – прорва времени, – чтобы как следует их разглядеть, она усмотрела там орнамент из четырех подогнанных друг к другу квадратиков, образующих одинаковые квадраты побольше. Иногда этот рисунок сам бросался в глаза, а иногда приходилось вглядываться.
Она взялась за эту работу, когда на улице шел дождь, а во всем доме тяжестью висело недовольство Кларка, уткнувшегося в компьютер. Но в такие минуты лучше всего было придумать для себя какое-нибудь дело в конюшне. Когда у нее бывало тяжело на душе, лошади даже не глядели в ее сторону, а Флора, которую никогда не привязывали, подбегала, ласкалась и смотрела на нее снизу вверх – не то чтобы с жалостью, а скорее с дружеской насмешкой в мерцающих желто-зеленых глазах.
Кларк привез Флору подрощенным козленком с фермы, куда ездил сторговать кое-что из конской амуниции. Хозяева решили отойти от сельской жизни или, во всяком случае, от скотоводства: лошадей распродали, а от коз избавиться не смогли. Кларк прослышал, что коза в конюшне создает умиротворенную, комфортную обстановку, и решил проверить это на деле. Со временем они надеялись получить от козочки потомство, но пока никаких признаков течки у нее не было.
Поначалу Флора ходила у Кларка в любимицах, не отставала от него ни на шаг, аж пританцовывала, лишь бы он обратил на нее внимание. Резвая, грациозная, игривая, как котенок, она смахивала на влюбленную девчушку и смешила их обоих до невозможности. Но с возрастом она стала как-то больше тянуться к Карле, и от этой новой привязанности вдруг сделалась гораздо умней, лишилась прежней кокетливости, а взамен приобрела нечто вроде мягкого, ироничного чувства юмора. Если к лошадям Карла относилась ласково и строго, по-матерински, то с Флорой отношения складывались по-другому: та не терпела по отношению к себе никакого превосходства.
– Про Флору ничего не слышно? – спросила Карла, стаскивая рабочие сапоги. Кларк дал в интернете объявление: «Потерялась коза».
– Пока нет, – ответил он деловитым, но не враждебным тоном. Он уже не раз намекал, что Флора отправилась искать себе козла.
О миссис Джеймисон – молчок. Карла поставила чайник. Кларк, не отрываясь от монитора, привычно напевал себе под нос.
Иногда он разговаривал с компьютером. «Фигня», – говорил он в ответ на какое-нибудь непостижимое сообщение. Или смеялся, но потом, когда она спрашивала, в чем была шутка, не мог припомнить.
– Чай будешь? – крикнула ему Карла, и, к ее удивлению, он встал с кресла и пришел в кухню.
– Готовься, – сказал он. – Уже, Карла.
– Что?
– Звонила.
– Кто?
– Ее величество. Королева Сильвия. Только что вернулась.
– Я не слышала ее машину.
– А я и не спрашиваю, слышала ты или нет.
– Что ей понадобилось?
– Хочет, чтобы ты завтра пришла помочь по хозяйству. Так и сказала. Прямо завтра.
– И что ты ей ответил?
– Ответил: будьте уверены. Только ты лучше перезвони сама, подтверди.
Карла ответила:
– Это необязательно, раз ты ей пообещал. – Она разлила по кружкам чай. – Перед ее отъездом я у ней в доме полную уборку сделала. Не понимаю, что еще нужно.
– Может, еноты пролезли в дом и нагадили, пока ее не было. Да мало ли что. Чем скорей, тем лучше.
– Я не собираюсь прямо сейчас бежать ей названивать, – сказала Карла. – Мне надо чаю выпить, надо душ принять.
– Не увиливай, Карла.
Взяв свою кружку, Карла пошла в ванную и оттуда крикнула:
– Пора нам в прачечную съездить. Полотенца хоть и сухие, а плесенью пахнут.
Выходя из душа, она думала: уж не поджидает ли он под дверью? Нет, вернулся за компьютер. Она оделась как для выезда в город: ее не покидала надежда, что стоит им только отсюда выбраться, поехать в прачечную-автомат, взять в кафе капучино на вынос – и разговор, глядишь, пойдет по-другому, хоть какая-то разрядка наступит.
– Ты мне зубы не заговаривай, Карла.
Бодрой походкой она вошла в гостиную и обняла его сзади за шею. И тут же волной накатила тоска – не иначе как под душем разморило до слез; она склонилась над ним, обмякла и расплакалась.
Он убрал руки с клавиатуры, но остался сидеть.
– Ты только на меня не злись, – выговорила она.
– Я не злюсь. Просто я терпеть не могу, когда ты так себя ведешь, вот и все.
– Я так себя веду потому, что ты злишься.
– Не вали с больной головы на здоровую. Ты меня душишь. Ступай, ужин готовь.
Этим она и занялась. Теперь стало ясно, что назначенный на пять часов ученик не придет. Карла набрала из ящика картошки и принялась чистить, но слезы застили глаза. Она вытерла лицо бумажным полотенцем, оторвала от рулона новое и вышла с ним на дождь. В конюшню идти не хотелось – без Флоры там стало скучно. Карла побрела по тропе к роще. Лошади были на другом выпасе. Сгрудившись у забора, они не сводили с нее глаз. Всем, кроме Лиззи, которая дурачилась и фыркала, хватало ума понять, что хозяйкины мысли заняты другим.