Беглянка
Шрифт:
Я удивлённо посмотрела на Диктатора… И не удержалась от вопроса:
— Зачем тогда вам понадобилась я?!
— Ты… — С предвкушением протянул мой собеседник, словно и не находился секунду назад на грани бешенства. — Ты ценна сама по себе.
Я расстроенно поджала губы.
Инквизитор как всегда оказался прав.
— Кроме того, я не люблю, когда мне перечат. — Сверкнул глазами Диктатор. — И никогда не оставляю подобное безнаказанным.
По позвоночнику пробежал неприятный холодок.
— Да и месть никто не отменял. — Выразительно усмехнулся император.
Внутри всё болезненно сжалось при одной мысли о возможных воплощениях этой его мести…
Стало по-настоящему страшно. До жути. Впервые.
— Что вы собираетесь делать?.. — Сглотнув, дрожащим голосом поинтересовалась я.
— С тобой? — Понятливо уточнил мой собеседник.
Я утвердительно кивнула.
— Пока не решил. Не хочется терять перспективный для Империи кадр ради удовлетворения личных амбиций. Но если это принесёт какую-то пользу Патриору…
Я непроизвольно задержала дыхание, опасаясь сбить Диктатора с мысли.
— Не знаю. — После небольшой паузы обронил в тишину он. — Я свой ход сделал, теперь очередь Лауля. Посмотрим, как поступит он. — Император встал. — А ты пока посидишь здесь. Отдохнёшь.
На этом мой собеседник покинул комнату. И потянулись долгие часы моего томительного ожидания.
Радовало одно — на Лауля я могла положиться… Вот только Диктатор оставался непредсказуем.
И всё же хотелось верить, что моё ближайшее будущее зависело лишь от любимого мужа, так и не успевшего стать мне полноценным супругом…
Новая жизнь. Страх
Трое суток я провела взаперти, без комма, без дела, без возможности хоть чем-то себя занять. В абсолютном одиночестве!
Никто не заглядывал ко мне, о моём существовании словно забыли. Даже контроллеры, надетые на ещё бессознательное тело, не подавали признаков жизни. Только охранник, раз в сутки поставлявший пищу, вносил немного разнообразия в моё бренное существование. Но и он ни разу не обмолвился со мной ни единым словом.
Это были ужасно тяжёлые дни. Всю жизнь рядом со мной всегда кто-то находился, с кем можно если не поговорить, то хотя бы помолчать рядом! А тут — никого…
До невозможности отвратительно и неприятно. Безмерно.
Единственное, что хоть как-то помогало мне оставаться на плаву — вновь активизировавшийся внутренний голос. К сожалению, от безумия он не спасал. Даже напротив — ввиду его предельной честности, порой на грани грубости, наши продолжительные беззвучные беседы лишь усугубляли ситуацию.
Благодаря ему я то боролась с желанием смеяться в голос, то едва сдерживала слёзы. Всё это перемежалось с приступами отчаяния, жалости к себе и сожаления…
Поистине дикая смесь.
Конечно, было бы значительно проще дать волю чувствам, но уж больно не хотелось показывать Диктатору, насколько он близок к тому, чтобы окончательно сломить мой дух. Я старалась казаться стойкой. Это был единственный способ помочь себе в данных условиях. В остальном император оказался прав — больше от меня ничего не зависело. Уж времени всё обдумать и окончательно в этом убедиться имелось предостаточно.
Наконец, на четвёртый день заточения мои страдания завершились.
После привычно скудной трапезы, которую я бы с удовольствием повторила, в комнату заявился Диктатор собственной персоной. Деловито оглядевшись, он заметил меня, мирно сидевшую на кровати, и расплылся в довольной улыбке.
В ответ я лишь сильнее напряглась, даже не думая изображать покорность, и выжидающе уставилась на гостя.
А он, как назло, не спешил открывать рот. Просто стоял, смотрел на меня и улыбался.
С каждой минутой сохранять видимое спокойствие становилось всё труднее. Воздух в камере словно сгустился, сжал мне грудь и не давал расслабиться. Да и сердце стучало, как заведённое, ускоряясь с каждым ударом.
Я почувствовала, что бледнею…
А Диктатор продолжал молчать, будто никуда не торопился. Словно у него впереди ещё полно свободного времени, выкроенного специально для нас двоих…
Из холода меня вдруг бросило в жар. Мысли метались в голове, как угорелые, предположения выскакивали одно за другим, чтобы тут же оказаться вытесненными следующими, порой страшнее предыдущих… Но всё чаще и чаще меня посещала лишь одна догадка, от которой в жилах вновь стыла кровь.
Недаром же за спиной императора через открытый дверной проём приветливо расплывался коридор…
На исходе пятнадцатой минуты я всё-таки не выдержала.
— Лауль связался с вами?.. — По-прежнему лелея тщетную надежду на благополучное решение проблемы, спросила я.
Гость кивнул.
— И то, что он предложил, вас устроило?
— Как и любой другой вариант. — Безразлично пожал плечами мой собеседник.
Я задрожала.
Да, в душевных муках император был мастер. Чего только стоило это бесконечное время в пустоте, которое я провела здесь. Или безвкусная пища, после которой есть тянуло ещё острее, чем до неё… Или любая из историй, рассказанная Инквизитором! Нынешнее моё положение прекрасно вписывалось в их границы.
Увы, тот факт, что Диктатор упорно не раскрывал карты, совсем необязательно был хорошим знаком. Ничто не мешало ему совмещать физические пытки с моральными прелюдиями. Более того — он наверняка активно это практиковал…
И это пугало до коликов.
Неудивительно, что через несколько минут тишины я всё-таки сдалась. Нервы, истрёпанные бесконечным ожиданием, не вынесли напряжения и лопнули. Все. Разом.
— Прошу вас… — Жалобно взмолилась я. — Пожалуйста, не надо!
Мой собеседник заинтересованно склонил голову набок.