Бегом за неприятностями!
Шрифт:
Савард отцепил пальцы дамы от своего камзола и отодвинул ее от себя. Сказал:
— Прекрасная госпожа, у меня на оба ваших вопроса всего один ответ: Я люблю Бетти и хочу видеть ее счастливой.
Ее глаза сверкнули вдруг гневом как два рубина.
— По-твоему, мой муж меня не любил?
— Это вопрос не ко мне. Возможно, у нас с ним разные представления о любви, вот и все.
Женщина вдруг потупилась и медленно вернулась на свое место. Герулен тут же вскочил, чтобы подвинуть ей кресло поудобнее. Затем достал из воздуха еще пару стульев и пригласил
Архин остался стоять за спиной своего отца, но о нем временно все забыли.
Авенара задала следующий вопрос:
— Где сейчас может быть Беттина?
Савард пожал плечами.
— Где-то в другом мире, она же дракон. Я предполагаю, что она вернулась домой.
— Домой, — вскинулся Комин-младший, — Что ты этим хочешь сказать?!
Савард уставился на него, как солдат на вошь. Под этим тяжелым, ничего не выражающим взглядом Архин съежился еще больше.
— У Бетти есть дом и свое дело. Скорее всего, она отправилась туда. Есть еще пара мест, куда она могла уйти, но рано или поздно она вернется домой.
— Это твой дом? — задала вопрос драконица, — Он принадлежит тебе?
— Нет, это ее дом. Я там пока лишь гость и компаньон.
— Вот как, — протянула Авенара, — А собственный дом у тебя есть, или ты бедняк?
— Не волнуйтесь, я не нищий, — поспешил успокоить меркантильную даму профессор, — У меня есть приличная сумма денег в банке и целых три дома. К сожалению, все дома здесь, на Ардайе, поэтому для Бетти они не подходят. Мир, где живут ее долбаные родственнички, — он ткнул пальцем в Архина, — для нее небезопасен.
Савард закончил говорить и обвел глазами кабинет. Оказывается, он все прощелкал!
Марульф и оба Комины не слушали его, а пялились на то, что творит Герулен. Теперь на столе ректора не было никаких бумаг, там стояли вазы с фруктами и пирожными, а рядом с Авенарой возникла бутылка эльфийского вина и пара бокалов. Ловкий эльф налил и подал даме золотистый напиток, и она его пригубила.
Старый песчаник этого не вынес. Он приподнялся в кресле, затем тяжело рухнул обратно и простонал:
— Авенара! Ты все еще злишься? Все еще ненавидишь меня?!
Красавица отставила бокал и равнодушно улыбнулась.
— Ну что ты, Гортан. Я не злюсь и не ненавижу тебя. Я простила.
Заметив, что он с радостным блеском в глазах поднимается с места, она добавила:
— Но это абсолютно не значит, что я готова начать сначала. У нас все кончено, Гортан, прошлое умерло. Я здесь исключительно ради своей внучки. Как только договорюсь с ее мужем, так сразу же покину это место.
Герулен встрепенулся:
— Так сразу и покинете? Жаль, жаль… А я надеялся, что уговорю вас немного задержаться и помочь нам.
Дама обернулась и заглянула в глаза законнику:
— Вам? Вам — Академии или вам лично? Если лично, я подумаю.
Савард не верил своим глазам: великий интриган покраснел, как мальчишка.
При виде этого песчаный демон тяжело поднялся и потопал на выход. За ним устремился и его сын, на прощанье одарив всех остающихся злобным прожигающим взглядом. Но никто не обратил на него внимания.
— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал Марульф, встал и тоже покинул комнату.
Новый ректор не счел необходимым даже подняться с места, чтобы проводить своего предшественника.
— Увидимся, — буркнул он, не отрывая взора от прелестной гостьи.
Прекрасная Авенара проводила Марульфа взглядом, собственническим жестом похлопала Герулена по руке и снова обратилась к Саварду:
— Я не в восторге от того, что моя внучка вышла за тебя. Она — золотой дракон, а они, прости за дурной каламбур, на вес золота, или даже еще дороже. Особенно самки. Если бы удалось снять блок, не выдавая ее замуж, то сейчас за ее руку сражались бы лучшие представители моего племени.
— Я понимаю, — ответил профессор, — Но ничего с этим поделать не могу. И не хочу.
— Ладно, проехали, — махнула рукой Авенара, — тут я сама виновата, не надо было допускать, чтобы над девочкой провели этот жуткий обряд, — она на мгновение задумалась, затем кокетливо заявила, — В общем так. Ты будешь мне должен как минимум одну дочку. В племени не хватает дракониц. Я, как дура, влюбилась в песчаного демона и дала себя уговорить на брак, чем подставила свой народ. Я родила всего лишь одного сына, да и тот вышел… некачественный. Больше у меня детей быть не может, спасибо песчаникам и их проклятым обрядам… Очень надеялась на внучку, но и тут не сложилось. Но на правнучку я твердо рассчитываю.
Выразив таким образом свое требование, она отвернулась от Саварда, снова взяла в руки бокал и улыбнулась Герулену. Эльф протянул свой бокал, тоже наполненный золотым эльфийским, и они чокнулись, что, видимо, должно было ознаменовать полное взаимопонимание. Но профессора это не устроило: он еще не на все вопросы получил ответы.
— Гер, я не понял, все уже закончилось?
Ректор посмотрел на него, как на тупого студента, желающего получить зачет.
— Конечно. Песчаники ушли несолоно хлебавши, и больше не придут. После того, как Бетти стала твоей женой, они не имеют над ней никакой власти. Чего тебе еще?
— А почему ты так легко выгнал Эгелена? И куда делись экземпляры его брачного договора?
— Сразу видно, что ты у меня не учился, а то бы знал об особенностях магических договоров. Ладно, объясню, если дама не против.
— Дама целиком за, — улыбнулась Авенара, — Мне тоже интересно.
Герулен всегда готов был похвастаться своими глубокими познаниями и укорить всех, кто оными не обладал, поэтому тут же прочел краткую лекцию. Начал издалека.
— Как ты думаешь, друг мой Савард, почему песчаники были так уверены в том, что Бетти жива, если она погибла, считай, на их глазах? Не знаешь? А я тебе скажу. Они пришли домой и увидели, что с договором ничего не случилось. Магия продолжала считать его выполнимым, а значит действительным. Если бы Бетти тогда погибла, в своих тубусах они нашли бы то же, что мы там увидели сегодня: ничего.