Бегство из рая
Шрифт:
Времена хронического безденежья как-то незаметно ушли в прошлое. Наталья бросила хлопотную и неблагодарную работу в саду, супруги перебрались из общаги в ведомственную «двушку», появился первый, купленный с переплатой, но без всякой очереди «Москвич», Николай добился в министерстве выделения земли под строительство собственного дома.
Вскоре родился Андрюша, а, спустя восемь лет (они уже перестали надеяться на второго ребенка), на свет появилась дочь Иришка.
…26 ноября 1994 года силы оппозиционного Дудаеву Временного Совета Чеченской республики предприняли штурм Грозного.
Почти сутки с дальних северных окраин города доносились густая трескотня автоматных очередей и гулкие удары орудий. Город замер, ожидая своей судьбы. Наутро стало известно о полном разгроме оппозиции, о большом количестве пленных и захваченной технике. Кто-то вздохнул с облегчением, решив, что избежал ада уличных боев, кто-то, наоборот, потерял все надежды на хоть какую-то нормализацию жизни, прекращения поголовного бандитизма и стал спешно готовиться к отъезду.
– Коля, уезжать надо, – почти умоляла Наталья. – Ясно ведь, что лучше не станет. Лидка еще когда звала? Давай к ней пока поедем, у них дом в Пятигорске, хоть и маленький, но нас, сказали, приютят на первое время. Не могу я так больше, сколько можно жить в этом страхе?
– Погоди, мать, не гоношись. – Правота жены раздражала Николая, по сравнению с ней собственные аргументы казались несостоятельными и мелочными даже ему самому. – Сам знаю, что ехать надо. Поедем. Скоро уже. Усман обещал рассчитаться за последние три сделки. Он свое слово всегда держал. Получу деньги – сразу поедем. А так – с чем мы там окажемся? От того, что столько лет копили, сама знаешь, что осталось – за месяц проедим. У Лидки твоей вчетвером в одной комнатушке ютиться будем? Да и работы в этом Пятигорске нормальной нет, надо в Москву сразу двигать, а для этого тем более деньги нужны, хоть на первое время.
После того, как в девяносто первом году Чечня стала де-факто независима от России, торговля добываемой в республике нефтью частично перешла под контроль дудаевских наместников, но по большей части абсолютно бесконтрольно осуществлялась всевозможными группировками, имеющими доступ к скважинам и трубопроводам. Через многочисленные врезки нефть из труб поступала на кустарные минизаводы для переработки в соответствующего качества бензин, отправлялась в Грузию и соседние республики.
Николай, который к тому моменту не только существенно вырос в должности, но и сумел обзавестись широкими связями, сверху донизу охватывающими всю отрасль, долго и безуспешно пытался вклиниться в этот бизнес, стать одним из звеньев цепочки, по которой двигались тогда весьма внушительные суммы. Заметно мешали нечеченское происхождение и, как следствие, отсутствие за спиной интересов влиятельного и хорошо вооруженного тейпа.
В конце концов, уже перед самой войной, ему удалось поучаствовать в организации крупных поставок серьезным покупателям из Грузии, и теперь он надеялся получить свою комиссию, чтобы выехать, наконец, из катящейся к кровавому хаосу Чечни и начать обустройство на новом месте с нуля. Многолетние накопления, которые он по советской традиции хранил в Сбербанке, раскидав ради нехитрой конспирации солидную сумму по нескольким книжкам, постигла участь, общая для всех сбережений тех времен, – они превратились в пыль. Из всего богатого имущества, оставшегося с прежних времен – большой двухэтажный дом, заставленный дорогой мебелью, гараж, в котором легко разместились 31-я Волга и «семерка» Жигулей, пятнадцать соток ухоженной земли, баня, обширная хозяйственная пристройка, теплицы, вырытый в земле и обложенный плиткой пятиметровый бассейн, – забрать с собой представлялось возможным только одну из машин. Продать остальное можно было за такие издевательски маленькие деньги, ради которых не стоило и рисковать, объявляя о своем скором отъезде и привлекая лишнее внимание.
– Так что, Наташ чуть-чуть еще подождать надо. Надеюсь, неделю-полторы, не больше. Ты, главное, детей из дома не пускай никуда, да и сама не особо выходи. Продукты я привозить буду, нам в конторе дают пока, тот же Усман организовал, кстати.
Но времени на то, чтобы ждать у них, похоже, уже не оставалось.
…11 декабря одновременно с трех сторон – с запада из Ингушетии, северо-запада из Осетии и с востока из Дагестана на территорию Чечни вошли три группировки федеральных войск и, подавляя разрозненные очаги сопротивления, двинулись на Грозный. Дудаевцы активно готовили город к обороне: на площадях и перекрестках появились танки, в подвалах оборудовались огневые точки, на улицах практически не осталось безоружных людей, – те, кто не собирался воевать, в страхе сидели по домам.
В тот день Николай впервые не поехал на работу. Появление на улице безоружного, не одетого в камуфляж, да еще и русского мужчины было уже слишком опасным для того, чтобы идти пешком, а легковые машины стали повсеместно реквизироваться боевиками «для нужд обороны». И впервые его обожгла страшная мысль, что они, возможно, опоздали, что выехать из города уже не удастся и придется пережидать неизбежный штурм здесь, под пулями и снарядами вместе с женой, девятилетней дочерью и семнадцатилетним по-юношески бескомпромиссным и неуступчивым сыном.
А вечером пришел Хасан – владелец маленького магазинчика, сосед, чей забор почти вплотную примыкал к забору Николая, отец многочисленного семейства. Николай встретил его на пороге, провел в гостиную, предложил кресло. Наталья, почувствовав, что гость явился не с пустыми разговорами и, зная, что чеченцы никогда не обсуждают дела в присутствии женщин, вместе с Ириной поднялась на второй этаж. Андрей садиться не стал, – подперев спиной стену и скрестив руки на груди, он мрачно, с нескрываемым подозрением смотрел на гостя.
Хасан неторопливо обвел взглядом обширную, со вкусом обставленную гостиную, как будто не бывал здесь в последние годы много раз.
– Хороший дом, Николай. Мужчине нужен хороший дом. – Он говорил медленно, будто подолгу подбирая слова. – Хороший дом и хорошая семья. Но, потеряв дом, можно построить новый. Потеряв семью, мужчина остается один.
Он замолчал, и в наступившей тишине можно было уловить доносящиеся сверху чуть слышные веселые голоса и музыку, – Ира в своей комнате поставила кассету с мультиками.
– Почему ты не уезжаешь, Николай? – вновь заговорил Хасан. – Ты знаешь последние новости? Россия двинула на нас большую силу. Скоро здесь будет очень много крови. Люди совсем озвереют. Вас убьют. Убьют просто за то, что вы русские…
– Это мы еще посмотрим! – неожиданно для всех выкрикнул молчавший до сих пор Андрей.
Наверно, он хотел, чтобы его реплика прозвучала самоуверенно и грозно, но не справился с волнением, и в голосе пробилась предательская дрожь. Он почувствовал это, понял абсурдность своей фразы, поджал губы и слегка покраснел от досады и злости на себя.