Бегство к любви
Шрифт:
– Имела интересный разговор с лестницей после того, как перепила пива.
Уэйд усмехается.
– Ну да, со мной тоже такое случалось. Сейчас принесу ключи от джипа. – Он похлопал Джордана по плечу и исчез в соседней комнате.
Я кожей чувствую на себе взгляд Джордана. Знаю, что он думает. Недоумевает, как мне удалось солгать так правдоподобно, так легко, не раздумывая.
Долгие годы практики.
Наконец я осмеливаюсь посмотреть на него. Видно, что он расстроен, о чем свидетельствуют и сдвинутые
– Мне жаль, что Уэйд спросил… ну, ты понимаешь, – тихо говорит Джордан. – Он не хотел обидеть. Просто человек он такой, прямодушный.
– Да все нормально, – улыбаюсь я, беззаботно пожимая плечами. Мне легко изображать беспечность, потому что я все еще играю роль стороннего наблюдателя.
Джордан наклоняется, приближает ко мне свое лицо.
– Перед другими, Мия, можешь притворяться сколько душе угодно. Я понимаю, что иначе тебе нельзя. – Подняв руку, большим пальцем он проводит по моим губам. – Но передо мной – не надо.
Потрясенная до глубины души, в ответ я лишь киваю.
Ладонью придерживая мое лицо, он губами прижимается к моему лбу, притягивает меня к себе на грудь, выражая остальное без слов.
Сейчас я созвучна с ним каждой клеточкой своего существа.
Слышу покашливание Уэйда. Мы с Джорданом мгновенно разомкнули объятия.
Уэйд фыркнул.
– Держи. – Он дает Джордану ключи от машины. – Езжайте на моей. Зачем вам трястись в гробу на восемь мест, если вас всего двое.
– Ты уверен? – уточняет Джордан.
Уэйд кивает.
– Берите ее и развлекайтесь. Машина во дворе. Вернетесь, там же ее и оставь. Если меня здесь не будет, ключи брось в почтовый ящик.
– Хорошо. Спасибо, Уэйд, большое спасибо. – Джордан пожимает Уэйду руку.
– Не за что, сынок. Удачи. Передавай привет отцу. Как у него дела? Что-то не видно его в последнее время.
– У него все нормально. Сейчас в отъезде. Деду сделали операцию, и отец уже несколько недель ухаживает за ним.
– Передай, что я о нем справлялся, – говорит Уэйд.
– Непременно. Спасибо.
– До свидания, – прощаюсь я, следуя за Джорданом к выходу. – Рада была познакомиться с вами, Уэйд.
– Взаимно, юная леди.
В то же мгновение, как мы выходим на улицу, я спрашиваю у Джордана:
– Как твой дедушка?
Джордан смотрит на меня с сердечностью во взгляде.
– Поправляется. Я звонил вчера отцу и с дедом поговорил. Он бранит меня по чем свет, на мозги мне давит, значит, ему определенно лучше. – Джордан тепло улыбается.
– Прости, что раньше не поинтересовалась. Временами голова до отказа забита, все не упомнишь.
– Понимаю. – Он тронул меня за плечо. – Подожди здесь. Кое-что из машины заберу.
Джордан подбежал к своему «Мустангу», открыл багажник, достал сумку-холодильник.
– Наш обед, – поясняет
– Пикник приготовил, Джордан Мэттьюз?
Впервые я вижу, что на щеках его проступила краска смущения.
– Может быть, – бормочет он и трогается с места.
Улыбаясь, чувствуя себя… на седьмом небе от счастья, я подстраиваюсь под его шаг, беру его под руку.
– Спасибо. Я никогда не была на пикнике.
Джордан смотрит на меня изумленно.
– «Никогда» то есть вообще – никогда?
– Никогда, – подтверждаю я.
Он целует меня в макушку.
– Что ж, очень рад, что именно мне предстоит лишить тебя твоей пикниковой девственности, потому что я устраиваю чертовски превосходные пикники.
Я смеюсь, радуясь, что в данный момент он не видит моего лица: оно совсем красное, будто обгорело на солнце.
– Неужели? – Я стараюсь придать тону непринужденность, но не получается. – Впрочем, сравнивать мне не с чем, так что поверю тебе на слово.
– О, ты уж поверь, я в этом деле лучший.
Джордан просто мастер флирта. От его намеков я краснею, как девчонка, и распаляюсь, как порнозвезда.
Мы заходим за здание, и позади дома я вижу ожидающий нас большой красный джип – заляпанный грязью, но совершенно отпадный. Я в полном восторге.
Джордан открывает дверцу, подсаживает меня в машину, так как подножка высоко, а я ростом коротышка.
Моя талия и бедра все еще горят от прикосновения его рук, когда он садится за руль и кладет на заднее сиденье сумку с провизией.
– Пристегнись, детка. С ветерком помчимся, запомнишь на всю жизнь. – Улыбаясь, он заводит машину, и мотор ревет во всю мощь.
Детка.
Он назвал меня деткой.
Понимаю, что это глупо, но от этого ласкового слова я вся расплываюсь в улыбке.
Приняв невозмутимый вид, пока он не заметил, что я веду себя как ребенок, говорю со смехом:
– Ой, ну и хвастун же ты.
Он притворно обижается.
– Эй! Я классный парень, ты же знаешь.
Я закатываю глаза, качая головой.
– Ну, скажи… сама ведь хочешь. Возьми и скажи… О, Джордан, ты такой классный и потрясный. Не надо стыдиться говорить правду, детка. – Он самодовольно усмехается.
– И как классно ты об этом рассказываешь, – смеюсь я. – Не спорю, ты здорово строишь из себя крутого и машина у тебя крутая, но, по сути, ты фанфарон: бахвальство так и прет из тебя.
Запрокинув голову, он громко хохочет. Звучно, по-мужски. Восхитительно.
– Ты ранила меня прямо сюда. – Театральным жестом он прижимает к сердцу руку. – Я думал, что уже покорил тебя. Видать, придется покорять тебя своим непревзойденным талантом проводника.