Бегство Короля
Шрифт:
— С тех пор Седрах и невзлюбил Ведающих. Он объявил их всех вредоносными колдунами, и теперь воины Кастель-Тарса охотятся на них, как на бешеных собак. Страшно подумать, что будет, когда он доберется до Сьенны — обители Круга…
Тихий, вкрадчивый старческий голос все шелестел в тишине, и чем дольше Автар слушал его, тем яснее понимал, что оказался в ловушке — уйти отсюда и предоставить Мокерат своей судьбе он уже не сможет.
— Я знаю, что не могу требовать от тебя многого… Знаю, что слишком
— Обещаю. — Автар произнес это почти помимо воли.
Лицо старого чародея сразу разгладилось, и взгляд просветлел, как будто он сбросил с души тяжкий груз.
— Благодарю тебя, ученик».
Максим прикрыл слезящиеся, усталые глаза. Завтра будут красные, как у бешеного кролика. Нельзя так долго пялиться в компьютер. Но что делать, если только так он мог приглушить чувство тревоги, что неотступно мучило его последние два часа, нарастая с каждой минутой?
Время подходило к девяти, а Верочка пока не появилась. Максим вздрагивал на каждый шорох в подъезде — лифт поднимается, чьи-то шаги простучали… Куда же она подевалась, черт возьми? Максим еще пытался успокоить себя — может, на работе задержалась или снова бродит по магазинам, но сам прекрасно понимал, что это чушь. На работу он безуспешно звонил уже четыре раза, на пятый к телефону подошел охранник и раздраженно рявкнул, что все давно ушли.
И вряд ли молодой женщине, которая наверняка с ног падает от усталости и тревоги, вдруг срочно понадобилась губная помада или новые туфли.
Максим на всякий случай набрал Верочкин домашний телефон. Ну вдруг? Вдруг она просто устала и захотела побыть одна? Он молился про себя, чтобы это было так. Пусть хоть к какому-нибудь любовнику идет, если поразвлечься захотелось, лишь бы была жива и здорова!
Он сидел у телефона и слушал длинные гудки, пока рука, держащая трубку, не затекла окончательно.
В комнату заглянула Наташа:
— Ну как?
Максим так и сидел молча, ссутулив плечи, будто древний старик, и в его глазах она увидела ответ на свой вопрос.
— Только, пожалуйста, не волнуйся! — заговорила она фальшиво-бодрым тоном. Ее улыбка выглядела такой же естественной, как силиконовая грудь Памелы Андерсон. — Все будет хорошо. Найдется твоя Верочка, придет, никуда не денется.
Лицо у Максима было такое, что Наташа сразу осеклась. Она села рядом с ним, слегка обняла за плечи, совсем как в детстве, когда он был «младшеньким», а она — старшей и умной.
— Ну может, она к матери поехала? — нерешительно спросила Наташа.
— Ага, в Анапу, — буркнул Максим, — моя прекрасная будущая теща укатила туда на все лето.
На слове «будущая» он ощутил в горле шершавый горячий комок. Светлана Сергеевна, приятная моложавая дама, обожающая большие шляпы и летнее солнце на теплых берегах Черного моря, может и не стать его тещей! Она может превратиться в старушку в траурном платье, заботливо подметающую могилку на кладбище. Или станет нервной, издерганной
И в любом случае он будет чувствовать себя убийцей.
Наташа поднялась и тихо вышла из комнаты. Видеть Максима в таком состоянии было просто невыносимо! И чем тут поможешь — неизвестно…
Она пошла к себе и, совершенно обессиленная, опустилась на кровать. Что делать-то, а? Что делать? Просто ждать? Так и с ума сойти недолго. Максим вон аж с лица спал. Что с ним дальше будет? Был бы здоров — носился бы сейчас по городу, разыскивая свою Верочку, но ведь слаб еще, по квартире ходит — и то шатается!
Малыш подошел к ней, заскулил и положил голову на колени. Чувствует ведь — что-то не так! И смотрит грустно… Наташа погладила собаку:
— Ну что, мой хороший? Что, пес? Всем не до тебя, да?
Малыш улегся у ног. Наташе почему-то стало немного легче. Как будто уже не одна…
Стоп. А почему одна-то? Разве совсем недавно, только сегодня утром, не предлагал ей Армен свою помощь? Максим, конечно, не в себе, но он-то человек трезвый и опытный! Вот с кем можно поговорить. На него тоже надежды немного, и все-таки… Делать хоть что-нибудь гораздо легче, чем просто ждать.
Наташа решительно встала, отерла набежавшие слезы, поправила волосы. Малыш вскочил вслед за ней.
— Сидеть! Я скоро приду, — строго сказала она.
Через минуту она уже звонила в квартиру напротив.
Звонок застал Армена в душе. Он с наслаждением плескался под упругими струями теплой воды. Ведь сколько лет уже прошло с тех пор, как уехал из Еревана в ту ледяную, смертную зиму, когда спилили на дрова все вековые деревья в парке Победы, а за водой приходилось ходить с бидоном… Давно бы пора привыкнуть к благам цивилизации, но все равно — до сих пор горячая вода, что свободно течет из крана, казалась ему чем-то чудесным и удивительным, почти невероятным.
А в дверь все звонят. Настойчиво так… Делать нечего, придется открыть. Армен с некоторым сожалением закрыл кран, кое-как вытерся, завернулся в большое махровое полотенце и прошлепал в прихожую.
За дверью стояла Наташа — бледная, взволнованная.
— Привет, ахчик! — Армен даже растерялся. — Проходи… Сейчас оденусь только, подожди минуту! Вот сюда, направо.
Комната была обставлена «богато» — как выражалась когда-то школьная гардеробщица тетя Тая, веселая, словоохотливая старушка, которая никогда не ворчала на шумливую ребятню, охотно пришивала оторванные вешалки к детским курткам и пальтишкам, а в свободное время подрабатывала домработницей у известного артиста Матвея Игумнова. Золоченая мебель, с завитушками, толстый ковер на полу, хрустальная люстра с подвесками выглядели нелепо — и вместе с тем почему-то трогательно. Сразу видно, что хозяин — провинциал, разбогател совсем недавно и теперь изо всех сил пытается «соответствовать». Хочет жить как обеспеченный человек, столичный житель! Не умеет, но старается. Так маленькая девочка влезает в туфли на каблуках и мажется маминой губной помадой, чтобы казаться взрослой и красивой.