Бегство от страсти
Шрифт:
— Вам не кажется, что вы слишком сильно выражаетесь? — спросила Флер.
— В отношении джентльмена, о котором идет речь, я мог бы выразиться сильнее, — сурово отвечал сэр Норман.
— Но это невозможно. Неужели вы не понимаете, что, выгоняя из этого дома представителя семьи Эшвинов, в особенности капитана Эшвина, который жил здесь с младенчества, вы можете повредить себе лично? Он знает и любит этот дом, прислуга знает и любит его. Ваш поступок вызовет общее негодование, вас возненавидят…
Флер остановилась. Она хотела сказать «больше,
Действительно ли его ненавидят? Что думает о нем прислуга? Быть может, как сказал Энтони, он просто никто, Мидас, над которым все смеются?
Она заметила, что сэр Норман как-то странно на нее смотрит.
— А вам это было бы неприятно?
— Мне? — переспросила Флер. — Ко мне это не имеет никакого отношения, но, раз вы уже заговорили откровенно, здесь что-то не так. Вы владеете этим замечательным домом, но вы несчастливы, все это видят. Вы дали вашей матери все, что только можно купить за деньги, но она была бы счастливее в менее роскошной обстановке.
Может, я говорю глупости, потому что сама не слишком умна — я полагаю, вы меня после этого в любом случае уволите, так что могу позволить себе сказать правду, — но я чувствую, что что-то не так… в вашей жизни и в ее.
Единственный, кто пребывает в довольстве и покое, — сам дом, и то только благодаря прошлому — настоящего у него нет.
Замерев, она закончила, всхлипнув:
— Простите, сэр Норман, я не должна была так говорить.
Норман Митчэм прошелся по комнате и остановился около нее.
— Вы правы, — сказал он, — правы, я никогда не был счастлив. Но вы думали о том, какой выход можно найти из этого положения?
— Выход? — тупо повторила Флер.
— Я знаю только один выход, — сказал он, и мрачная усмешка скривила его губы. — Мне нужно жениться и иметь ребенка, которому я мог бы оставить мои пресловутые миллионы. Мисс Гартон, будьте моей женой!
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
– Вы с ума сошли?
Флер с трудом выговорила эти слова. Она была близка к истерике. Ей хотелось избавиться от всего этого, бежать куда-нибудь. «Это сон, — думала она, — кошмарный сон».
— Вы не соображаете, что говорите. — Она слышала, как дрожал ее голос.
— Мне очень жаль, что вам это представляется в таком свете, — спокойно сказал сэр Норман, и его уравновешенный, сдержанный тон подействовал на нее умиротворяюще.
— Значит, вы действительно…
— Хочу жениться на вас? Да, мисс Гартон, и простите меня, я не вижу в этом ничего странного. Не думаю, что я первый, кто делает вам предложение.
— Нет, но… это все так неожиданно, так странно…
— Странно, потому что исходит от меня?
— Я… я понятия не имела…
— Ну разумеется, нет.
Флер взяла себя в руки. Она не могла понять, почему ее охватила паника, почему ее» вдруг на какой-то момент охватил ужас.
«Я
— Дело в том, мисс Гартон, — продолжал сэр Норман, — что мне давно уже известно, в этом доме что-то не так. Я тоже люблю Прайори, возможно, слишком люблю, но это не имеет отношения к делу. Я понимаю, что в доме нужна хозяйка, женщина, которая присматривала бы за ним и за мной тоже.
В его улыбке было что-то странное, но Флер не смотрела на него; она уставилась на пустой камин, и в мозгу у нее вертелась одна и та же мысль:
«Сэр Норман хочет жениться на тебе, Прайори может стать твоим. Он его тебе предлагает — этот прекрасный изумительный дом».
— Я понимаю, — продолжал он, — что мое внезапное предложение могло вас поразить. Я не очень-то сведущ в таких вещах, но поверьте мне, оно ни в коей мере не является необдуманным. Мать рассказала, что в прошлом вы пережили большие испытания, что ваша жизнь не сложилась так, как вы этого желали; так что я взял на себя смелость предположить, что могу предложить вам другую жизнь, которая, в конечном счете, может вас устроить в такой же степени, как та, на которую вы рассчитывали.
Флер ничего не ответила; он немного помолчал, глядя на ее склоненную голову, а затем продолжил:
— Наша жизнь здесь, какой вы ее видите, может показаться вам скучной. Но если бы вы стали моей женой, все могло бы измениться. Вы смогли бы приглашать сюда погостить ваших друзей. Гостеприимство в военное время затруднительно, но ведь война не будет продолжаться вечно, и тогда вы сможете жить в свое удовольствие.
— Вы действительно думаете, что подобные вещи меня интересуют? — спросила Флер. — Я имею в виду развлечения, толпы людей в доме?
— А разве нет? Я думал, что все женщины любят общество и увеселения. У меня почти не бывает свободного времени, но я могу понять, что женщина должна чем-то заполнять свой досуг, а молодой женщине нужно общество ее ровесников.
Флер содрогнулась. Нарисованная картина казалась ей какой-то неестественной, насквозь фальшивой. «Чего он добивается, — думала она, — представить замужество с ним в более привлекательном свете, предложить мне нечто вроде взятки?» Все это было невероятно, самое необузданное воображение не могло породить ничего подобного. Она сообразила, что молчать дольше просто невежливо.
— Простите, у меня, должно быть, очень глупый вид. Я просто пытаюсь привыкнуть к мысли, что вы и вправду просите меня стать вашей женой.
— Вам нет необходимости отвечать немедленно. Может быть, вы хотели бы обдумать мое предложение?
— Да… то есть нет… Я хочу сказать… Сэр Норман, я должна быть с вами вполне откровенна. Я хочу, чтобы вы поняли — это невозможно.
— Почему? — спросил он отрывисто. Флер встала, глядя ему в лицо.
— Во-первых, я вообще не хочу выходить замуж. Во-вторых, я не смогла бы выйти замуж без любви.