Бегущий человек
Шрифт:
— Я доложу об этом президенту Совета, — неистовствовал Маккоун. С его губ летела слюна. — Когда все это закончится, ты пойдешь на хлопковые плантации, чертов негритос! Ты — проклятый, дерьмовый сукин сын…
— Пожалуйста, бросьте ваш пистолет на пол, — раздался еще один голос. Ричардс с удивлением посмотрел по сторонам. Это был штурман Донахью, и выглядел он довольно устрашающе. Его напомаженные волосы блестели в рассеянном свете салона. В руках он держал автоматический пистолет «магнум-спрингстон», и дуло его
— Я — Роберт С. Донахью, представляю контроль Совета Федерации. Брось пистолет на пол!
Отсчет: 015
Маккоун смотрел на него одну долгую секунду, а потом пистолет упал на толстый ковер.
— Ты…
— Я полагаю, мы тут наслушались достаточно болтовни, — сказал Донахью. — Иди-ка во второй салон и будь пай-мальчиком.
Маккоун подчинился, он направился в другой салон в бессильной злобе. Проходя мимо Ричардса, он взглянул на него так, как смотрит вампир в старых фильмах ужасов, когда ему показывают крест.
Когда он исчез, Донахью с ухмылкой отсалютовал Ричардсу дулом пистолета и улыбнулся.
— Он не будет вас больше беспокоить.
— А ты все равно выглядишь, как «голубой», — сказал Ричардс.
Улыбка исчезла с лица Донахью. Он посмотрел на Ричардса с внезапной неприязнью, повернулся и пошел в начало салона.
Ричардс снова обернулся к экрану. Он с удовольствием отметил, что при всех событиях частота его пульса не изменилась. Не было ни одышки, ни ватных ног. Перспектива смерти стала нормой.
— Мистер Ричардс, вы меня слышите?
— Да, слышу.
— Все в порядке? Проблем нет?
— Все нормально.
— Отлично! Позвольте мне вернуться к моему предложению.
— Валяй!
Киллиан вздохнул, услышав такой тон.
— Итак, я сказал, что твое положение усугубляется, так как мы знаем, что ты врешь, но тогда наше предположение становится более правдоподобным. Понимаешь, почему?
— Конечно, — ответил Ричардс бесстрастно, — это значит, что вы могли бы взорвать эту птичку в небесах в любое время. Или дали бы указание Холлуэю посадить самолет. Маккоун мог бы пристукнуть меня.
— Абсолютно верно. Ну, теперь-то ты знаешь, что мы знаем о твоем блефе?
— Нет. Но вы лучше, чем Маккоун. Использовать вашего тепличного мальчика — прекрасный ход.
Киллиан рассмеялся.
— Ну, Ричардс, ты молодец! Редкая колоритная птичка! — однако это опять прозвучало натянуто, неестественно. Ричардс понял, что у Киллиана была какая-то информация, которую он очень не хотел бы сообщать.
— Если бы у тебя действительно была бы бомба, то ты бы потянул за кольцо, когда Маккоун приставил пистолет к твоей голове. Ты знал, что он убьет тебя. Тем не менее, ты продолжал спокойно сидеть на месте.
Ричардс понял, что игра окончена, понял, что они все знают. Улыбка
— Не надо мне пудрить мозги! Если вы будете давить, все взлетит на воздух. Бум!
— А ты не будешь тем, за кого себя выдаешь, если не прокрутишь до самого конца, не так ли? Донахью!
— Да, сэр, — бесстрастно-официальный голос Донахью раздался почти одновременно из микрофона в салоне и с экрана.
— Пожалуйста, вернитесь в салон и достаньте из кармана мистера Ричардса записную книжку миссис Уильямс. Только осторожнее, пожалуйста!
— Слушаю, сэр.
Ричардс, охваченный мрачным предчувствием, вдруг вспомнил звук, с которым был пробит его постоянный пропуск в здании Федерации Игр. Плим-плим-плим.
Снова появился Донахью и направился к Ричардсу. Его лицо было холодной, ничего не выражающей маской. «Ну, прямо как запрограммированный», — пронеслось в голове Ричардса.
— Оставайся на месте, мальчуган, — приказал Ричардс, слегка двинув рукой в кармане. — Этот человек там, на экране, в безопасности. А вот ты сейчас взлетишь еще выше.
Он увидел, как четкая походка Донахью на мгновение дала осечку и в глазах промелькнула неуверенность, но он все-таки не остановился, а медленно продвигался между рядами, как будто прогуливаясь по лазурному берегу, или приближаясь к группе «голубых», расположившихся в темной аллее.
Ричардс подумал было, что надо бы схватить парашют и бежать. Безнадежно! Куда? Мужской туалет в конце третьего салона — это предел.
— Увидимся в преисподней, — тихо сказал он и сделал вид, что вытаскивает что-то из кармана. На этот раз реакция была адекватной. Донахью издал какой-то хрюкающий звук и закрыл лицо руками — инстинктивный жест, старый как мир. Потом опустил их в смущении и злобе, поняв, что он еще жив.
Ричардс вынул сумочку Амелии Уильямс из кармана своей грязной порванной куртки и швырнул ее в Донахью. Она попала ему в грудь и упала у ног, как подстреленная птица. Рука Ричардса была влажной от пота. Она снова лежала у него на колене и выглядела странно белой и чужой.
Донахью поднял сумку, едва взглянув в нее, и отдал Амелии. Ричардс даже почувствовал некую грусть, расставшись с ней, словно потерял старого друга.
— Бум, — тихо сказал он.
Отсчет: 014
— Твой парень — молодец, — устало сказал Ричардс, когда Донахью снова удалился, — я его немножко попугал, но, честно говоря, ожидал, что он наложит в штаны.
Он вдруг заметил, что изображение начало как-то странно двоиться. Он пощупал бок, рана опять затянулась, но лишь чуть-чуть.