Бегущий в Лабиринте (сборник)
Шрифт:
Томас и Галли пожали друг другу руки.
– Я тебя ни в чем не виню, – признался Томас. – Во время Метаморфозы ты видел, чем меня заставлял заниматься ПОРОК. Так что я бы и сам себе не доверился. Знаю, Чака ты убивать не хотел, но на дружеские объятия не рассчитывай.
– Взаимно.
Бренда ждала у двери, однако у самого порога Галли перехватил Томаса за локоть.
– Мир еще можно попытаться спасти.
– Дождись нас, – ответил Томас и вышел вслед за друзьями. Вернулась надежда, и больше он не страшился
Ганса нашли только на следующий день.
Хорхе подыскал дешевый мотель, где ребята и устроились на ночь, предварительно купив новую одежду и продукты. Пока Томас с Минхо ковырялись в Сети, Бренда и Хорхе обзванивали каких-то знакомых. Наконец, спустя несколько часов напряженных поисков, через десятые руки удалось добыть адрес Ганса. Было уже поздно, и беглецы завалились спать: Минхо с Томасом на полу, остальные двое – на кроватях.
Наутро они умылись, позавтракали и, переодевшись в новое, пошли ловить такси. Водитель отвез их по адресу – к многоквартирному дому чуть лучше того, в котором обитал Галли.
Поднявшись на четвертый этаж, они постучали в серую металлическую дверь. Женщина, открывшая им, упорно твердила, что никаких Гансов не знает. Хорхе не сдавался, и наконец из-за плеча женщины выглянул седой мужчина с массивной челюстью.
– Впусти их, – мрачным голосом велел он хозяйке.
Минуту спустя Томас и трое его компаньонов уже сидели за шатким кухонным столиком. Ганс не слишком-то гостеприимно присел в сторонке.
– Рад видеть тебя живой и здоровой, Бренда, – сказал он наконец. – И тебя, Хорхе. Правда, я не в настроении беседовать за жизнь. Выкладывайте, зачем пришли.
– Полагаю, основная причина тебе и так ясна, – ответила Бренда, кивая в сторону Томаса и Минхо. – Еще мы узнали, что ПОРОК назначил награду за твою голову. Надо спешить: проведи операцию и сразу беги отсюда.
Последний пункт, казалось, никак не взволновал Ганса. Пожав плечами, седой взглянул на двух потенциальных клиентов.
– Хотите избавиться от имплантатов, так?
Томас кивнул. Он нервничал и притом торопился покончить с делом.
– Я только хочу вырубить управляющее устройство, воспоминания не нужны. И еще: как именно ты проводишь операции?
Ганс брезгливо поморщился.
– Нет, вы только послушайте! Бренда, что за труса ты привела? У него коленки трясутся.
– Я не трус, – не давая ответить Бренде, заявил Томас. – Просто ко мне в голову кто только не залезал.
Ганс хватил ладонями по столешнице.
– Кто сказал, что я полезу к тебе в голову? Ты не так сильно мне нравишься.
– Вежливых людей в Денвере не осталось? – пробормотал Минхо.
– Даю три секунды, народ. Потом вышвырну вас из моей квартиры.
– Так, все заткнулись, быстро! – крикнула Бренда и зашептала Гансу почти в самое ухо: – Дело важное. Томас сам очень важен,
Ганс окинул Томаса пристальным взглядом ученого, рассматривающего образчик некой субстанции.
– По мне, так обычный мальчик. – Покачав головой, он встал. – Мне нужно пять минут, чтобы приготовиться.
Сказав это, он вышел через боковую дверь в соседнюю комнату. Оставалось гадать, узнал ли он Томаса, вспомнил ли, чем тот занимался для ПОРОКа до отправки в Лабиринт.
Вернувшись в кресло, Бренда вздохнула:
– Могло быть и хуже.
Ну да, все самое худшее еще впереди. Хорошо, что Ганс согласен помочь. Правда, чем больше Томас поглядывал в сторону соседней комнаты, тем сильнее нервничал. Сейчас совершенно незнакомый человек в антисанитарной обстановке вскроет ему череп.
– Зассал, Томми? – хихикнул Минхо.
– Забываешь, muchacho, – напомнил Хорхе, – что тебе предстоит та же операция. Пять минут – и седовласый дедуля будет готов. Мужайся.
– А, чем скорее – тем лучше, – ответил Минхо.
В висках появилась пульсирующая боль, и Томас, придвинувшись к столу, обхватил ладонями голову.
– Томас? – прошептала Бренда. – Тебе плохо?
Томас ответил было:
– Да просто…
Но слова застряли в горле; позвоночник пронзила острая боль. Через мгновение ее и след простыл, однако потом резко вытянулись как по струнке руки и ноги – и Томас, дрожа, съехал на пол. Ударившись спиной о твердую плитку, он вскрикнул и попытался восстановить контроль над телом. Не смог. Стопы сами собой сучили по полу, лодыжки бились о ножки стола.
– Томас! – завопила Бренда. – Что с тобой?
Томас соображал отчетливо, но не в силах был управлять собственным телом. Рядом возник Минхо и попытался его успокоить. Хорхе, выпучив глаза, застыл как громом пораженный.
Вместо слов с губ срывались только брызги слюны.
– Ты меня слышишь? – громко спросила Бренда. – Томас, ответь: в чем дело?
Внезапно страшная судорога прошла, конечности обмякли. Двигать ими сознательно, впрочем, тоже не выходило – как Томас ни тужился. Он вновь попробовал заговорить – тщетно.
– Томас? – в ужасе позвала Бренда.
Неким образом руки и ноги снова пришли в движение. Тело вопреки воле начало поднимать себя с пола. Томас хотел закричать и не смог.
– Прошло? – спросил Минхо.
Томас действовал, бездействуя, и оттого запаниковал. Голова развернулась в сторону двери, через которую вышел хозяин квартиры. Ни с того ни с сего Томас произнес:
– Я… вам… не позволю.
Глава двадцать седьмая
Нечто чуждое – несмотря на отчаянное сопротивление – овладело мышцами.