Бегущий в Лабиринте (сборник)
Шрифт:
Низкорослый решительно покачал головой:
– Ну уж нет. Вы просили отыскать вашего дружка – мы нашли. Гоните бабки.
– Разве он сейчас с нами? – спросил Хорхе. – Пока мы его не увидим, никто из вас и доллара не получит.
Бренда же, молча встав рядом с Хорхе, кивнула в знак согласия. Вот и славно: все решили идти до конца, несмотря на просьбу Ньюта.
Надзиратели, явно недовольные, принялись злобно перешептываться.
– Эй! – прикрикнул на них Минхо. – Нужны деньги – ведите.
– Ладно, – ответил наконец усатый, и напарник бросил на него усталый, раздраженный взгляд. – Идемте.
Развернувшись,
Томас думал, что навидался ужасов и грязи, однако ближе к Центральной зоне Дом нашел чем его поразить: совсем обветшалые дома, совсем грязные, запущенные улицы; на тротуарах лежат люди, сунув под голову сложенную одежду, смотрят в небо пустыми глазами. Балдеют под кайфом.
Надзиратели переводили стволы пушек на всякого, кто подходил хотя бы на десять шагов. В один момент мужчина совсем уже дикого вида: рваная одежда, волосы изгвазданы в какой-то черной слизи, кожа покрыта сыпью – накинулся на одурманенного наркотиком подростка и принялся его избивать.
Надо было вмешаться, и Томас остановился.
– Даже не думай, – предупредил охранник, не давая и рта раскрыть. – Топай дальше.
– Так ведь ваши обязанности…
– Заткнись, не тебе нам про нашу работу рассказывать, – оборвал его второй надзиратель. – Вмешиваться в каждую ссору или драку – это ни времени, ни сил не хватит. А то и жизни стоить будет. Те двое сами разберутся.
– Ведите нас к Ньюту, – спокойно напомнил Минхо.
Они пошли дальше, и Томас постарался не оборачиваться на булькающий крик. Наконец приблизились к высокой стене с проходом-аркой на открытую, полную людей площадку. Надпись крупными яркими буквами над аркой сообщала, что впереди – Центральная зона. За стеной царило бурное оживление, однако в чем его причина – оставалось лишь гадать.
Усатый остановился и сказал:
– Последний раз спрашиваю: вы точно хотите войти?
– Точно, – быстро и за всех сразу ответил Минхо.
– Ладно. Ваш приятель в зале для боулинга. Как только укажем на него – отдаете нам деньги.
– Веди уже, – сказал Хорхе.
Вслед за надзирателями группа миновала арку и вошла в Центральную зону. Остановилась, чтобы оглядеться.
На ум сразу пришло слово «психушка». Меткое определение, почти что буквальное.
Всюду были шизы. Переполненная ими площадка имела несколько сотен футов в диаметре, по периметру тянулись заброшенные магазины, рестораны и развлекательные салоны. Почти ни одно из заведений не работало. В принципе никто из собравшихся здесь не выглядел по-настоящему сумасшедшим – не то что напавший на подростка мужик, – однако в воздухе витал дух безумия. Общаясь, люди выражали свои чувства, эмоции как-то… чересчур открыто, преувеличенно. Кто-то истерично смеялся, дико сверкая глазами и сильно хлопая соседа по плечу. Кто-то безостановочно рыдал, сидя в одиночестве на земле или ходя кругами, пряча лицо в ладонях. То тут, то там начинались драки; нет-нет да остановится кто-нибудь и заорет во всю глотку – до покраснения, до взбухших жил на шее.
Местами шизы сбивались в настороженные, суетливые группы. Как и за пределами Центральной зоны, здесь нашлись те, кто принимал кайф, – наркоманы сидели или лежали, блаженно улыбаясь и не обращая внимания на царящий вокруг хаос. С оружием на изготовку
– Напомните, чтобы я не покупал здесь недвижимость, – попросил Минхо.
Томас не засмеялся – его переполнял страх. Не терпелось поскорее убраться отсюда.
– Где тут в кегли играют? – спросил он.
– Вон там, – ответил низкорослый охранник.
Он свернул налево, стараясь держаться ближе к стене. Бренда шла рядом с Томасом и при каждом шаге задевала его пальцами. Хотелось взять ее за руку, но Томас решил не привлекать к себе внимания. Там, где все непредсказуемо, лишних жестов лучше не делать.
Почти все шизы отрывались от своих занятий, когда группа проходила мимо. Больные провожали нежданных гостей взглядами. Томас старался смотреть себе под ноги, резонно опасаясь, что если встретится с кем-нибудь из шизов глазами, тот нападет или пристанет, вызовет на разговор. А люди свистели, откалывали грубые шуточки и кидали оскорбления в сторону незнакомцев. Проходя мимо заброшенного ночного магазина, Томас заглянул в разбитые, лишенные стекла окна: все полки были пусты.
Имелись тут и врачебный кабинет, и закусочная – темные, без света.
Кто-то схватил Томаса за рукав и дернул в сторону – женщина, всклокоченная брюнетка с царапиной на подбородке. Выглядела она вполне здоровой. Внезапно она нахмурилась и раззявила до упора рот, явив Томасу ровные белые зубы (которые, однако, не мешало бы почистить) и распухший бесцветный язык.
– Хочу поцеловать тебя, – сказала женщина. – Что скажешь, иммуняк?
Она рассмеялась, кудахча и хрюкая. Провела легонько рукой по груди Томаса.
Он отпрянул и пошел дальше. Надзиратели даже не остановились проверить, в чем дело.
Наклонившись к Томасу, Бренда прошептала:
– Ты чуть не пережил самый страшный момент в своей жизни.
Томас в ответ молча кивнул.
Глава тридцать восьмая
От двери зала для боулинга остались только покрытые толстым слоем ржавчины петли. Над входом висела крупная деревянная табличка, настолько старая, что написанные краской слова совсем выцвели.
– Он там, – указал усатый. – Где наша плата?
Минхо подошел к дверному проему и, вытянув шею, заглянул внутрь. Потом обернулся к Томасу и встревоженно произнес:
– Вижу его в самом конце. Внутри темно, но я уверен – это Ньют.
Томас так торопился отыскать друга, что и не подумал о предстоящем разговоре. И зачем Ньют велел им убираться?
– Гоните бабки, – потребовал охранник.
Хорхе невозмутимо ответил:
– Получите вдвое больше, если поможете нам вернуться к бергу.
Надзиратели посовещались, и низкорослый ответил:
– Награду придется утроить. Половину давай вперед – хотим убедиться, что не бздишь.
– По рукам, muchacho.
Вынув карту из кармана, Хорхе приложил ее к карте охранника – деньги ушли со счета на счет. Внутренне Томас даже ликовал: хорошо опустошить закрома ПОРОКа во имя благого дела.
– Ждем вас тут, – предупредил охранник.
– Пошли, – позвал Минхо и первым шагнул в темноту.
Бренда нахмурилась.
– Что-то не так? – спросил Томас. Как будто в приюте что-то вообще «так»!