Бек
Шрифт:
Прямо здесь и прямо сейчас я должна быть ее лучшей подругой и сделать все, что от меня потребуется, для Иззи. Я бросаю на Бека короткий взгляд, прежде чем снова посмотреть в искрящиеся огнем изумрудно-зеленые глаза Акселя Рида.
— Отойди, блядь, с моей дороги, женщина. Я не смогу сказать тебе ничего приятного. — Холодная ярость, сквозящая в его словах, заставляет меня вздрогнуть, но я остаюсь на месте. — Я пройду туда. Ты, блядь, слышишь меня, Изабель? Мы поговорим! — Он громко кричит у меня над головой, чтобы его голос мог сделать то, чего я не позволю ему сделать физически… достучаться до Иззи.
— Тебе нужно остановиться.
Когда его глаза, и без того полные гнева и ненависти, останавливаются на мне, я знаю, что это будет плохо. Я почти ощущаю исходящее от него безумие. Прямо перед тем, как он успевает вставить хоть слово, Бек обхватывает меня за бедро и толкает себе за спину.
— Нет. — Одно слово, но в нем столько силы, что только дурак не распознал бы предупреждение. Этот человек, который даже не знает меня, просто закрыл меня против кого-то достаточно близкого, чтобы быть его семьей.
Со мной такого не случается.
Никогда, ни разу мужчина не был по отношению ко мне никем иным, как самовлюбленным ослом. Я перестала ожидать чего-то большего, чем взгляда на сиськи и, если мне повезет, оргазма, много лет назад. Но этим простым движением Бек может стать первым мужчиной, который заставит меня усомниться в моем решении привязаться.
Не требуется много времени, чтобы все стало немного сумасшедшим. Даже мне не по себе от всех этих волн тестостерона, исходящих от каждого из этих мужчин. Все, чего я хочу, — это схватить Иззи и вернуться домой, в наше безопасное маленькое гнездышко.
Бек несколько минут стоит на своем, кивает головой и делает шаг назад рядом со мной, эффективно увеличивая мою стену сопротивления Акселю. Он ни разу не убирает руку с моей талии. Я слишком занята, пытаясь понять реакцию своего тела на этого мужчину, поэтому не замечаю, когда гнев Акселя достигает предела.
— ЧЕРТ! — ревет он. Буквально ревет. Мурашки пробегают по всему моему телу, и каждый волосок встает дыбом. Он просто ужасен. — Уйди с моей чертовой дороги, женщина!
Последняя вспышка гнева Акселя, должно быть, стала той соломинкой, которая сломала спину верблюду. Прежде чем Аксель успевает продолжить свою тираду, разъяренный Грег открывает дверь, поддерживая меня за спину. Один взгляд на его лицо, и я понимаю, что он тоже достиг своей критической точки. Честно говоря, я думала, что он выбежит за дверь в ту же секунду, как Аксель закричит «Изабель». После того, как я оправляюсь от потери двери, к которой прислонялись, мы с Беком спокойно отходим в сторону, чтобы убраться с его пути. Я пытаюсь держать себя в руках, но внутри я совсем не спокойна.
Миллион вопросов проносится у меня в голове. С кем Иззи? С ней все в порядке? Нужна ли ей я? Правильно ли я поступила, держа Акселя подальше от нее? Где она?
Я теряюсь в своем беспокойстве, когда они начинают соревноваться по важности. Я знаю, что Грег принимает близко к сердцу интересы Иззи, но часть меня задается вопросом, правильно ли мы поступаем, разлучая этих двоих. Что-то внутри
Я знаю, что не являюсь образцом отношений или, черт возьми, даже их сторонником, но есть кое-что, что можно сказать о том, чтобы немного успокоиться. Я просто хочу, чтобы она была счастлива, как бы она этого ни добивалась, и что бы ей ни пришлось сделать, чтобы достичь этого.
Когда я слышу, как хлопает дверь, я снова фокусирую взгляд на высоком мужчине, стоящем передо мной. Плечи сгорблены, рука потирает затылок, и теперь, когда ярость слегка поутихла, от него можно почувствовать исходящие волны замешательства. Я чувствую, как рука, обхватывающая мои бедра, слегка напрягается, и поднимаю взгляд в обеспокоенные шоколадно-карие глаза Бека.
— Ты в порядке? — он шепчет мне на ухо.
— Не совсем, но я беспокоюсь не о себе.
— Дай свой телефон. — Я даже не задаю ему вопросов. Я достаю свой телефон из заднего кармана и протягиваю ему. Его большая рука, обхватывающая мой iPhone, делает его похожим на крошечный конструктор Lego. Его длинные пальцы погружают меня в транс, когда он открывает мой телефон и водит ими по экрану в медленном танце, от которого у меня по коже пробегают мурашки. Я слегка подпрыгиваю, когда слышу, как звонит другой телефон. Он возвращает мне телефон, с кривой улыбкой и блеском в глазах достает свой из переднего кармана.
— Ты позвонишь мне, когда вернешься домой? Дай знать, что с тобой все в порядке, и что все остальное в порядке?
Я просто киваю головой, мое сердце так сильно колотится в груди, а разум снова и снова кричит мне бежать. В моей жизни бывают моменты, когда мне так отчаянно хочется разрушить свои стальные стены. Впустить мужчину. Верить, что они не причинят мне вреда. Но потом я вспоминаю всю боль прошлого, которую они когда-либо причиняли мне, и эти стены становятся все толще и толще.
— Как ты думаешь, может быть, ты сможешь произнести какие-то слова? — Его улыбка становится шире, когда я снова киваю.
— Э-э… да. Я дам тебе знать. — Потому что, в самом деле, что еще я могу здесь сказать? Во всяком случае, может быть, через несколько недель, когда все уладится с Из, он сможет стать желанным развлечением. Способом расслабиться и напомнить себе, что нужно еще немного наслаждаться жизнью.
Чары рассеиваются, когда Аксель делает несколько шагов назад, а затем падает на пол перед закрытой дверью. Как будто даже знание того, что она там, приковывает его к этому самому коридору. Красивый блондин, прибывший с ними, просто несколько раз качает головой и откидывается на спинку стула, как будто устраиваясь на долгое пребывание. Бек повторяет его движение и глубоко вздыхает. Конечно, эти люди знают, что здесь происходит нечто большее, чем мы. Они просто молча ждут, чтобы помочь той стороне, которая в этом нуждается.
Я не могу оторвать глаз от Акселя. Он сидит на полу, прислонившись головой к стене, с закрытыми глазами, но тело так напряжено, что нет никакой возможности, чтобы он расслабился. Я хочу ненавидеть его. Я хочу думать, что он и есть тот бессердечный ублюдок, который просто взял и бросил Иззи, игнорировал ее письма. Я хочу обвинить его в череде последовавших событий. Тех самых, которые заставляли ее думать, что он мертв последние десяти с лишним лет. Я ничего так не хочу, как подойти к этому человеку и пнуть его по яйцам, чего бы это ни стоило.