Бэкап
Шрифт:
– Вот уж чего-чего, а от меня такого можете не ожидать, – заверил я ее. – Так что с этой стороны я проблем для вас точно не составлю.
– Вот и прекрасно, – улыбнулась девушка. – Но я, собственно, зашла, чтобы сказать несколько слов о том, что вам предстоит. Вы, наверное, знаете, что нейроны, из которых состоит ваш мозг, взаимодействуют между собой с помощью сложных электроимпульсов. По сути, эти импульсы и есть ваше сознание, и…
– Извините, Амели, – прервал я ее. – Я не большой спец в этой области, поэтому просто поясните, к чему вы клоните.
– Перенос сознания – очень тонкая работа, – после
– И что будет, если я забуду? – я подозрительно взглянул на нее и стоявшего рядом Накадзаву.
– Абсолютно ничего, – мгновенно заверил тот, хоть и выглядело это наигранно. – Просто операция может затянуться и часть вашей памяти, собственно, и представляющей личность, может быть потеряна. Но вы не должны волноваться, поскольку по всем моделируемым ситуациям, объем потерянной информации не превысит двух процентов.
– Насколько я помню, этого не было в контракте, – чувствуя накатившее раздражение я уставился на японца.
– Если вы желаете, мы можем прервать подготовку, – пожал тот плечами. – Однако тогда нам придется ждать около двух месяцев, пока мы не сможем начать заново.
– Не желаю, – ответил я и откинулся на спинку кресла, дав себе зарок, если переживу операцию, натравить на этого темнилу ребят из «Ross, Litt Specter». Хотя, с другой стороны, кто может поручиться, что после операции я буду о них помнить?
– Не волнуйтесь, мистер Рыкоф, – снова заговорила Амели. – Программа переноса составлена так, чтобы периодически создавать встряски, которые помогут вам отличить реальное от виртуального и не забыть, где вы и что именно с вами происходит.
– Хорошо, – не открывая глаз, – ответил я. – Если вы готовы, то я – тем более. Давайте начинать.
Ушел ли Накадзава со своей помощницей я не увидел, повторяя про себя, как мантру, фразу: «ты всего лишь спишь, помни об этом…ты всего лишь спишь, помни об этом…».
Откуда-то издалека доносились переговоры в операционной.
– Готовность – код пять. Включайте разрядник.
– Альфа-ритмы?
– В норме.
– Энцефалон?
– Зеленый.
– Синапс-контроль?
– Держим.
– Поехали.
– Запуск нейровизуализации.
Легкое почесывание в моей голове резко скакнуло до зуда, так, что руки непроизвольно рванулись к черепу, в желании расчесывать его до тех пор, пока этот раздражитель не исчезнет, но руки, зафиксированные к подлокотникам, лишь свело конвульсией. Я вжался в кресло, сжал до скрипа зубы и вдруг зуд прошел, а сам я начал словно падать в бездонную пропасть. Я открыл глаза, но вокруг меня была лишь непроницаемая тьма.
– Вводите блокаторы.
– Сдвиг по горизонту.
– Ослабление кардиоритма. Назион – прокол.
– Конвулекс – два кубика.
– Держать давление!
Внезапно тьма вокруг меня разошлась и я ощутил, что падаю. Посмотрел вниз и увидел стремительно набегающую навстречу водную гладь. Через несколько секунд я обрушился в воду и ушел на глубину. Я начал загребать уже почему-то свободными от пут руками, пытаясь выгрести на поверхность, но ничего не получалось. Я рвался вверх, но вода все не кончалась. Грудь сдавило от нехватки воздуха и я с ужасом осознал, что сейчас не сдержусь и вдохну воды, уподобившись Ихтиандру. Значит, это все-таки какая-то афера. Окадо – обычный проходимец, с усмешкой наблюдающий, как глупцы в погоне за вечной жизнью бросают к его ногам сотни миллиардов долларов. И адвокаты наверно в доле. Как глупо, как все глу…
Я умер.
14
– Я на месте.
– Вижу. Загружаю картинку.
На щитке тактик-забрала начала кристаллизироваться схема зала, складываясь из информационных кусочков, собранных за последние полчаса тремя «стрекозами», проскользнувшими в помещение передо мной. На схеме враждебно горели восемь красных огоньков.
– Неплохо, – присвистнул я.
– Не свисти – денег не будет, – откликнулась Минуш.
– Это же не французская пословица. И не американская.
– Дань уважения твоим русским корням.
– Оу, это похоже на флирт.
– Ближе к делу. Загружаю алгоритм. Старт через шестьдесят секунд. «Дракон» – блокировка.
На схеме зазмеились бирюзовые стрелки под номерами, указывающие на патрулирующие двойки боевиков.
– Эй, это как – блокировка? А стрелять я из пальца буду?
– Питер, чем ты слушал на брифинге? В зале – установки электролиза и резервуары с кислородом и водородом. Повредишь любую – и на управляющий интел уйдет аварийный сигнал.
– Да я просто проверял тебя, – я, в задумчивости, хотел почесать голову, но рука наткнулась на гладкую сферу шлема.
– Шутки в сторону. Обратный отсчет – тридцать секунд.
Я подобрался, прокручивая в мыслях предстоящий рывок без права на выстрел. Секунды, мигая в левой верхней четверти забрала, стремительно неслись к точке «0».
– Хаджиме [29] , – раздается в ухе голос Минуш.
Я скользящим шагом бросаюсь вперед, огибаю один резервуар, другой. Передо мной, в пяти метрах, первая двойка. Боевики, о чем-то переговариваясь, неспешно идут по привычному маршруту. Я обтекаю их слева, отталкиваюсь от близкой стены, правой рукой наношу рубящий удар в шею одному и по инерции, в развороте, кулаком левой – в кадык второму. Щелкают невидимые и неощутимые разряды внутри экзоскелета и шеи террористов бумагой сминаются под ударами.
29
яп., начали