Бель-Роз
Шрифт:
— Пощады! Пощады!
И сразу стало ясно, что народ выражал свое недовольство предстоящей казнью. Видя это, лейтенант, командовавший экзекуцией, приказал сомкнуть ряды и приготовить оружие к бою. Но едва этот приказ был исполнен, как со стороны Камбре показался всадник. Сам он был весь в грязи, с боков лошади сочилась кровь — явный признак спешки. Подскакав прямо к Нанкре, всадник остановил лошадь и торопливо передал ему письмо, которое выхватил из сумки. Нанкре разорвал конверт, вынул письмо и прочел. Затем поднял листок бумаги вверх и прокричал:
— Да здравствует король!
— Да здравствует король! — проревела в
— Сержант Бель-Роз, — продолжал Нанкре, — марш из-под стражи!
Бель-Роз сделал навстречу ему десяток шагов.
— Жак Гринедаль, именуемый Бель-Роз, — торжественно произнес Нанкре, — сержант роты канониров, именем короля, нашего повелителя, освобождается от обвинений и тем самым от приговора к смерти за дезертирство с возвращением ему его формы и знаков отличия и с разрешением поступать согласно своей воле. Да здравствует король!
Крики радости и поздравлений послышались в ответ. В воздух взвились шляпы, и люди радостно кинулись к месту, где стоял Бель-Роз, протягивая руки. Но прежде всех к нему пробился всадник, доставивший радостное известие. Схватив Бель-Роза за руки, он произнес:
— Не обняться ли нам с вами?
Бель-Роз обернулся к нему…и оказался в объятиях Корнелия Хогарта.
Полчаса спустя Бель-Роз, Нанкре и Хогарт уже сидели в квартире капитана.
— Я вам обязан жизнью, — сказал Бель-Роз, пожимая руку благородного ирландца.
— Нет, уж если вы так считаете, то только наполовину, — ответил тот.
— Наполовину? — удивился Бель-Роз.
— Ну да. Ведь бумагу, которая спасла вам жизнь, я всего лишь привез, а не добыл.
— Неужили не вы?
— Нет, не я.
— Но кто же?
— Да тот, кто вас очень любит.
Бель-Роз покраснел.
— Вы поняли? — спросил Хогарт.
— Не очень, я думаю…
— Если подумаете, догадаетесь…Имя этой женщины…
— Маркиза д'Альберготти?
— Нет, герцогиня де Шатофор.
Бель-Роз вздрогнул, услышав это имя.
— Не будь её, вы были бы уже мертвы, — добавил Хогарт. — Чего она не сделала, чтобы спасти вас…
Бель-Роз опустил голову и погрузился в размышления.
— Где бессильны мужчины, женщины смогут все, — продолжил Хогарт. — Дело было так.
И сообщил, что получил письмо Бель-Роза из тюрьмы и бросился к Клодине. (При этом имени, как заметил Бель-Роз, лицо ирландца приняло особое выражение).
— Она направила меня к мужу мадам д'Альберготти, но того в Париже не оказалось. Тогда я бросился к министру Лувуа. В приемной министра мне сказали, что он занят и не принимает. Я стал доказывать, что я по чрезвычайно важному делу — ведь речь шла о человеческой жизни, — но все было тщетно. Тут на прием явилась дама. Слуга стал было говорить, что министр занят, но дама назвала свое имя, и слуга исчез за дверью кабинета. Я решил обратиться к ней и стал просить за некоего сержанта, которому грозит незаслуженная смерть. «Его имя?» — спросила дама. «— Бель-Роз». Дама вскрикнула и зашаталась. Я бросился к ней, но она сама подала мне руку. «— Вы пришли, чтобы его спасти? — спросила она. — Вы благородный человек». — «Это естественно, — ответил я, — ведь я люблю его сестру».
Бель-Роз поднял голову, взглянул на друга и улыбнулся, получив сдачу той же монетой.
— Похоже, я проговорился? — заметил Корнелий. — Ну что поделаешь, от этого никуда не деться. Потом дама спросила:"Что ему грозит?"» — Смерть». Она побледнела и сказала: «— Подождите меня». Как раз открылась дверь, и слуга пригласил её войти. Вскоре она вышла, неся в руке бумагу с королевской печатью. Я поинтересовался её именем. «— Герцогиня де Шатофор, но ему этого не говорите.» Она потом ещё не раз просила меня не называть её имени, но, как видите, я не сдержался. Ибо считаю, что подобная услуга стирает любую неприязнь или даже ненависть. Скажите, вы, следовательно, уже были знакомы с мадам де Шатофор?
Бель-Роз собрал волю в кулак, чтобы унять дрожь, затем, чувствуя, что не справится, вынул свою руку из руки Корнелия и тихо произнес:
— Друг мой, брат мой, прошу вас, никогда не произносите при мне это имя.
— Хорошо, я все понял, — ответил Корнелий.
В этот момент в комнату вошел отлучившийся тем временем Нанкре.
— Лейтенант, — обратился он к Бель-Розу, — нам надо отправляться: пришло время.
Бель-Роз и Корнелий воззрились на него в немом изумлении.
— Не смотрите на меня, как на сумасшедшего, — произнес Нанкре, — а прочтите это.
И подал Бель-Розу бумагу с королевским указом.
— Я нашел его сейчас среди своих бумаг, которые пришли недавно. По нему вы становитесь лейтенантом и получаете сто луидоров на экипировку.
— Шаг на моем пути к цели, — пробормотал Бель-Роз.
— Но это ещё не все, — заметил Нанкре. — Так удачно начавшийся день принес пока вам лишь половину успехов. Завтра мы отправляемся на северную границу.
— Война?!
— Да, и наш батальон прикомандирован к армии герцога Люксембургского. Утром барабаны возвестят об этом во всеуслышание.
— Что же! — воскликнул Хогарт. — Бель-Роз, а ведь фортуна продолжает с тобой игру, не так ли?
— Надеюсь, испанцы мне в этом помогут, — ответил Бель-Роз. — А что с вашей фортуной, Корнелий? Куда она вас посылает?
— Завтра в Артуа.
— И затем в Париж, разумеется?
— Никоим образом. В армию, к вам.
— Как, в наши стройные ряды?
— Ну конечно! Ирландец — наполовину француз. Сначала мы повоюем вместе, а затем я женюсь на Клодине.
ГЛАВА 18. ЛЕГКОМЫСЛИЕ СЕРЬЕЗНОГО МУЖЧИНЫ
Война 1667 года, ставшая прелюдией к большой кампании 1672 года, получила название «Гром среди ясного неба». Сотня тысяч солдат стремительно переправилась через Маас и в один миг завоевала Фландрию.
В то время Франция представляла собой великолепное зрелище. Юного и прекрасного короля, любящего все великое и славное, окружал пышный двор с блестящими именами. Мольер и Расин, Лувуа и Кольбер, Конде и Тюренн — это только самая верхушка тогдашней элиты. Начиная с 7 ноября 1659 года, когда Людовик XIV, ведомый кардиналом Мазарини, подписал соглашение о Пиренеях, он осуществил целый ряд успешных завоеваний, закончившихся самым нежным из них — рукой дочери испанского короля Марии-Терезии. После этого двум послам бывших враждующих стран оставалось лишь встретиться в Лондоне и подписать мирное соглашение, папе Александру V — открыть посольство в Париже, Англии — уступить Дюнкерк и Мардик за полмиллиона франков, возобновить союз со Швейцарией, взять в плен Марселя Лотарингского, разгромить алжирских пиратов, восстановить португальцев против Испании и послать императору Леопольду шесть тысяч добровольцев, чтобы одержать блестящую победы над турками под Сен-Готардом.