Белая акула
Шрифт:
Кракены, они же «головоногие моллюски с повышенной адаптивностью к нестандартным условиям», были от начала до конца специальным проектом. Насчет адаптивности ничего не скажу, но вот склонность к немотивированной агрессии у этих страхолюдин самая что ни на есть повышенная. Кракен атакует любой крупный движущийся объект, попавший в его поле зрения, начиная от акул-переростков, заканчивая кораблем – достаточно увидеть из-под воды тень корпуса и кильватерный след. Учитывая колоссальные размеры и мощь щупалец, такой осьминог способен потопить даже многомачтовое судно. Впрочем, слово «осьминог» не совсем верно – тентаклей у
Остается добавить, что кракены имеют отвратительную привычку иногда вылезать на берег или на мелководье, погреться на солнышке, что в обязательном порядке вызывает бурную панику у всех, кто оказался рядом и до кого не дотянулись щупальца. Однако в данном случае чудище было мертво, да не просто мертво, а растерзано едва не в клочья.
Я несколько раз прокрутил видеофайл, не обращая внимания на комментарии слегка обалдевшего Эрика, и решил, что многого в этой жизни не понимаю. Как? Каким образом? Кто? Попомнишь тут вчерашний рассказ капитана «Морской невесты» о встреченном неподалеку от Грюнзее «левиафане», судя по красочному описанию, размером походившему на авианосец Военно-космического корпуса с «огненными жвалами» и «рогами длиной в мачту».
На мой взгляд, убить кракена можно только ядерной бомбой, наподобие тех, что покоятся в трюме «Эквилибрума». Слишком здоровый, пожалуй, это самое масштабное из наших живых творений. И тем не менее моллюск-гигант был превращен в сочащуюся темно-голубой кровью бесформенную студенистую массу. Несколько тентаклей оторвано, туловище располосовано так, будто над кракеном поработали титаническими ножами, жесткий «клюв» расщеплен. Засуньте обычного осьминога в мясорубку, получится примерно то же самое.
– Что-то мне теперь не хочется путешествовать морем, – сказал я, когда голограмма погасла. – Джентльмены, люди пришли на Меркуриум с Земли почти тысячу лет назад, правильно? Мореплавание начало развиваться спустя лет двести? В это же время мы начали активно заниматься «Легендой» и взяли планету под свое наблюдение?
– Не всю планету, – уточнил Эрик. – Только сушу. Это тридцать девять процентов поверхности Меркуриума. Я же говорил: что происходит в океане, особенно на больших глубинах, никому не известно. Может быть, кракены передрались между собой?
– Нехарактерные повреждения… Восхитительно, оказывается у нас под боком живут твари, запросто способные расправиться с искусственно созданным чудовищем библейской величины, а мы и в ус не дуем? Морской фольклор считаем глупыми выдумками, а секретами океана не интересуемся потому, что там некому дурить голову и не над кем учинять зловещие эксперименты.
– На берег эти существа все равно не выйдут. Во-первых, потому, что ничего похожего раньше не случалось, во-вторых, из-за их массы, предположительно очень большой. Не понимаю, с чего вдруг ты заинтересовался меркурианской морской фауной? Погиб кракен, да и черт с ним! На земле проблем гораздо больше!
– Что-то здесь неправильно, – я потер лоб ладонью, пытаясь сообразить, что конкретно меня насторожило. Никак не уловить мысль, хоть тресни! – Эрик, сделай доброе дело: пока я занимаюсь поисками на севере, начни
– Святая Бригитта… – Эрик, кажется, понял к чему я веду. – Процесс, начавшийся на суше, перекинулся на океан? Исключено!
– Сейчас ничего нельзя исключать! Более того, я тебе оставлю свой личный ключ доступа к базе данных краловицкого центра. Проверишь все до единой даты прибытия транспортов с Граульфа в течение… допустим, тех же двух столетий. График посещений Меркуриума через планетарные точки перехода Лабиринта сингулярности за аналогичный срок. Меня интересуют любые подозрительные визиты.
– Двести лет? Рехнулся? Работы на несколько месяцев!
– У тебя две недели, постараюсь за это время обернуться туда-обратно. Найдешь что-нибудь странное или необъяснимое, не паникуй и с расспросами к пану Щепану не суйся. Подожди меня, вместе решим, как поступать.
– Заговор, вот как это называется! Заговор против Университета. Чревато.
– Ты хотел докопаться до правды? Вот и копай. Вдобавок это не заговор, а расследование. Вспомни инструкции – сотрудники центров наблюдений при возникновении нештатных ситуаций обязаны провести дознание в рамках своей компетенции.
– Как ты только это запомнил?.. Язык сломаешь!
– Чувствую в себе призвание к бюрократии, хотя бюрократию не переношу. Такое вот диалектическое противоречие.
– Чего?
– Архаичная земная терминология, не обращай внимания!
Ранним утром 17 июля я выехал из Бьюрдала вместе с караваном, направляющимся в сторону континентальной части Лейгангера. Девятнадцать огромных крытых телег, запряженных четверками тяжеловозов, пятьдесят два человека охраны: десять благородных, остальные – простецы этнических типов «Норд-I» и «Норд-II», все вооружены до зубов. Хозяин каравана и военный вождь по совместительству, могучий готиец по имени Верекунд, сын Эохара, осведомился на ломаном немецком, не годи ли я – увидел разнообразные амулеты на шее и поясе. Нет, не годи. И не колдун. Еду в Герлиц по своим интересам. Буде что случится, в бою помогу непременно, на меня можно рассчитывать.
Северян я понимал с трудом – Верекунд и его сопровождающие были теми самыми, «дикими» готийцами. Точнее, вконец одичавшими. Потомки фризов и скандинавов, разговаривающие на своем языке, привыкшие за много столетий к донельзя суровым условиям субарктического региона. Вдобавок они неоязычники – поэтому и спрашивали меня о роде занятий. Жрец-годи, это очень хорошо, он умилостивит Вотана, Доннара и Бальдура вместе с другими обитателями Асгарда, которых насчитывается не один десяток. Колдун, наоборот, скверно и опасно, не будет удачи, если колдун идет с воинами – навлечет гнев богов, все до единого колдуны бедоносцы. Обереги Верекунд одобрил – это, мол, правильно. Тем более что большинство вещиц были изготовлены из хороших металлов, серебра и железа.