Белая акула
Шрифт:
– Даже если и нет, то чем я хуже других?
– Значит, все-таки нет? Но ведь ты не простец, я мгновенно отличу простеца! Ты другой. Не благородный, и не простец. Я не могу понять кто, хотя ты и носишь герб Визмаров.
– Я человек. Из другого мира, но все-таки человек. Мы немножко не такие, как вы. И я действительно не родственник вашего Риттера фон Визмара, уж извини. Герб с акулой – обычное совпадение, эмблема моего корабля, оставшегося наверху, в космосе…
– Не проси прощения, это была моя ошибка, – учтиво сказал Зигвальд. На его лице проступило разочарование, видать, он всерьез надеялся на возвращение исчезнувшего сюзерена или его потомков. – Другие люди, звездный корабль, иной мир, совпадение… Совпадений не бывает, Стефан. Знаешь об этом?
– Послушай, – твердо сказал я. – Ты помог мне в трудном положении, спас от Гвардии Небес, разрешил жить в своем доме, делишь со мной стол. Я обязан отблагодарить и поддержать, если понадобится. Что нужно делать?
– Иного ответа я не ждал, но опасался его, – облегченно вздохнул Жучок. – Ты дворянин, пускай и другой. Простецы думают совсем иначе, их благодарность – рабская, а не идущая от сердца. Пойдем со мной, трапезу придется отложить до утра. Господь даст, рассвет мы увидим.
От этих слов мне стало не по себе.
Спустились к оружейне, Зигвальд кликнул двух простецов – вооруженных, кстати. В глубине узкого и длинного зальчика находилась еще одна стойка, укрытая промасленной холстиной. На стене слева висели несколько плотных стеганых рубах с набивкой из конского волоса, тут же круглые шлемы с полумаской, защищавшей переносицу и скулы.
– Вот будет смешно, если наши опасения никак не оправдаются, – подмигнул Зигвальд. – Этот доспех предназначен не для обычного боя человека с человеком – броня освящена, серебрение, охранные знаки. У алхимиков в Бьюрдале я купил обереги, отпугивающие нечистую силу, и некоторые снадобья, – он указал на полку, уставленную запаленными сосудами, содержавшими в себе разноцветные жидкости. – Надеяться следует прежде всего на благоволение Господа, однако и самому думать нужно – незачем получать раны от ядовитых когтей, и тем более, позволить твари подойти к тебе близко… Не забудь плюющееся огнем оружие, которым ты убил оборотня, вдруг и сейчас подействует.
Я вспомнил, что мой пистолет остался наверху, в казавшейся абсолютно безопасной Берлоге незачем носить с собой плазменный разрядник!
Простецы помогли облачиться. Вначале стеганка, потом упрятанная под холстом кольчуга, очень гибкая, с миниатюрными звеньями. Возьмешь в руки – кажется тяжелой, а когда наденешь, вес не чувствуется. Меч меня озадачил: никогда не держал в руках и пользоваться, ясное дело, не умел, чем в очередной раз изумил Зигвальда, полагавшего клинок естественным продолжением руки. В качестве оружия ближнего боя пришлось взять кинжал и сравнительно понятный самострел – механика примитивная, ложе, тетива из стальной струны, маленький рычаг-ворот, ее натягивающий, и сумочка на ремешке, в которой уложено полсотни тонких оперенных болтов с серебряными наконечниками.
Я по-прежнему не верил в то, что «нечистая сила» мгновенно погибает от воздействия серебра, но озаботился отсутствием защиты голеней и ладоней – щитков или перчаток не было. Спрашивать у Зигвальда постеснялся, он и так поглядывал на меня беспокойно, видел, что к подобному обмундированию я не привык. Убежден, если ночью что-нибудь и случится, то нам предстоит отбивать нападение обычных хищных животных, которых меркурианцы по невежеству своему воспринимают как сверхъестественных тварей. Какая разница, всадить зверюге в глаз обычную стальную стрелу или серебряную? Эффект должен быть одинаков. Сталь, в отличие от мягких металлов, гораздо надежнее, откровенно говоря…
Настолько крутые меры предосторожности и точное предвидение Зигвальдом грозящей опасности показались мне странными – неопределенные приметы наподобие Тройного затмения лун были только астрономическим явлением и ничем больше. Явлением, вызывающим естественные физические последствия, но никак не мистические. Большой океанский прилив? Ничего особенного: непропорционально большой спутник моей родной Аврелии, движущийся по очень вытянутой орбите, проходя на минимальном расстоянии от планеты, вызывал подъем воды на семь с лишним метром, затапливавшей прибрежные территории, если таковые
Один из простецов притащил мой «Штерн» вместе с кобурой, я повозился с ремешками, закрепил оружие на привычном месте, слева под мышкой, надел кожаную шапочку-подшлемник, после чего водрузил непосредственно шлем. Сидит плотно, так просто не свалится, да и сбить его тяжеловато. ПМК остался на схватывающем кольчугу поясе, но судя по мелкой вибрации, которой Нетико обычно выражал неудовольствие, обиталище ИР стоило бы переместить на плечо – так ему привычнее, да и обзор значительно лучше.
Вышли на двор. Солнце зашло, стремительно темнело. Небо на востоке оставалось чистым, появились звезды, а вот на юго-западе, над сумрачными горами, бурлили низкие тучи, подсвеченные последними лучами звезды, выбивавшимися из-за горизонта. Широкий облачный фронт двигался в нашу сторону, постоянно мелькали искорки малиновых, синеватых и белых молний, но грома слышно не было, далековато пока. Восход лун следовало ожидать ближе к полуночи, но Зигвальд объяснил, что сегодня мы увидим только черную круглую тень с белесым ореолом, ползущую по небосводу. Волчья луна этой ночью закроет два других спутника – они выстроятся цепочкой. «Парад лун» будет продолжаться до рассвета.
Предыдущими вечерами Берлогу освещали не больше трех десятков факелов, установленных на стенах и угловых башенках тына, но сейчас крепостишка Зигвальда начала походить на тысячекратно уменьшенный мегаполис Сириус-Центра. Бесчисленные факелы, лампы с многократно усиливающими свет вогнутыми зеркалами-отражателями, сделанными из тщательно отполированного металла, разведено несколько больших костров, жаровни с углями зачем-то…
Я углядел несколько простецов, которых раньше не видел, – если постоянные обитатели Берлоги в большинстве темноволосы, то эти были рыжие или светло-русые, да и телосложением покрепче: выше ростом и шире в плечах. Спросил у Зигвальда. Оказалось, что вернулись дозорные с окрестных сторожевых башен – эти простецы принадлежат не самому Жучку, а отосланы ему в помощь отцом из самого замка Герлиц. Их немного, всего двадцать два, но в драке на них положиться можно. Другие простецы-мужчины, способные держать в руках оружие, не ложились спать, рассредоточившись по галереям стен и крышам строений.
Теодегизил обнаружился на верхней площадке надвратной башни и впервые посмотрел на меня если не доброжелательно, то по крайней мере без недоверия. Уверен, сыграл свою роль доспех, точно такой, как и у Зигвальда – северянин понял, что я, как предполагаемый дворянин (пускай и «другой»), прятаться от надвигающейся угрозы не собираюсь.
В чем конкретно состояла эта угроза я доселе не мог понять – воображение услужливо рисовало картины одна бредовее другой. Бледный граф Дракула из старинных двухмерных кинопостановок, какие-то люди-жабы, насекомые-убийцы и прочая муть, созданная на потеху непритязательной публике, треть жизни проводящей за созерцанием низкопробных зрелищ для бездельников. Однако серьезность, с которой люди подходили к возможной атаке «тварей», настораживала. Это не выглядело спектаклем, в Берлоге готовились к настоящему сражению…
– Угощайтесь, – хозяйственный Зигвальд, оказывается, прихватил с собой кожаную флягу. Протянул сначала мне, потом Теодегизилу. Содержимое напоминало сладковатую водку с ягодным запахом. – Отбиться-то, конечно отобьемся, но загадывать наперед не хочется. Предпочитаю умереть в хорошем настроении!
– Не говори так, – посмурнел Теодегизил. От души приложился, глянул на меня. Сказал, чудовищно ломая немецкие слова: – Господин Стефан, почему твой не-живой друг не хочет с нами разговаривать? Я никогда не видел не-живых, но слышал о них. Он не любит людей?