Белая чума
Шрифт:
– Это отличный автомат «узи», который сделан умными евреями. Я снял его с мертвого человека, отец Майкл. Разве не так мы достаем большую часть вещей в наше время?
– И что вы собираетесь с ним делать? – спросил отец Майкл.
– Воспользоваться, если возникнет необходимость. Где именно вы оставили мальчика?
Отец Майкл повернулся и указал на серое пятно, проглядывающее между деревьями и гранитными валунами, частично закрытыми наступающими кустами можжевельника.
– Мы спустимся туда по одному, – сказал Херити. – Я пойду первым, затем мистер О'Доннел, затем вы, святой отец. Оставайтесь здесь, пока я не крикну.
Низко пригнувшись, Херити выскочил из-за камней и, петляя, побежал вниз по склону к зарослям. Они видели, как он нырнул в следующую группу валунов, а затем он крикнул:
– Делайте точно, как я!
Джон выскочил из-за валуна и помчался вниз по склону, чувствуя себя открытым и незащищенным, – налево, направо, налево и в просвет между камнями, где он заметил пригнувшегося мальчика, съежившегося в голубой куртке. Херити не было и следа. Мальчишка смотрел на Джона безучастным взглядом.
Снова раздался звук шагов, и к ним присоединился отец Майкл, который обнял мальчика рукой, как бы защищая его.
Потом снова появился Херити, вышедший быстрым шагом из глубины деревьев. Тяжело дыша, он присоединился к ним в укрытии, держа наготове автомат, прижатый к груди.
– Вы трое останетесь здесь, пока я осмотрю территорию ниже нас, – сказал Херити. – Это было глупо, святой отец, то, что вы сделали – прогуливаться по открытому месту после такого выстрела.
– Если Бог хочет, чтобы я ушел сейчас, он заберет меня тотчас же, – сказал отец Майкл.
– Или вы на это надеялись, – сказал Херити. – Это грех, отец. Помните это. Если вы заигрываете со смертью, то чем же это отличается от намеренного самоубийства?
Отец Майкл съежился.
Херити двинулся, собираясь идти, но Джон придержал его за руку.
– Джозеф.
Херити бросил удивленный взгляд на Джона.
– Я благодарю вас за заботу, – сказал Джон. – Я хочу, чтобы вы называли меня Джоном, но я не откажусь ни от одного слова из того, что я сказал там, наверху. – Он указал подбородком наверх, на холм, где Херити сбил его с ног, чтобы защитить. – Я готов повторить каждое слово.
Херити улыбнулся.
– Конечно, янки!
Сказав это, он вынырнул из-за скального укрытия и побежал, пригнувшись, вниз, в заросли. Они услышали треск ветки, потом настала тишина.
– Странный человек, – сказал отец Майкл.
Мальчик отделился от священника и выглянул из-за валунов.
– Эй! Сиди внизу! – сказал отец Майкл. Он втащил мальчика назад.
– Херити действует, как солдат, – сказал Джон.
– Да.
– Где вы с ним встретились?
Отец Майкл отвернулся, стараясь спрятать лицо от Джона, но сделал это недостаточно быстро, и Джон увидел на его лице почти паническое выражение. Что связывало этих двоих – священника и жесткого человека действия?
Отец Майкл сказал прерывающимся голосом:
– Можно сказать, что Бог соединил нас с Джозефом. Причину этого я сказать не могу. – Он опять повернулся к Джону, и выражение лица его опять было собранным.
– А что с мальчиком? – спросил Джон. – Почему он с вами?
– Его дала мне банда бродяг, – сказал отец Майкл. – Их называют цыганами, но они вообще-то не цыгане. Они обращались с ним хорошо. Это они сказали мне о его обете молчания.
– Значит, он может говорить?
– Я слышал, как он кричал во сне.
Мальчик закрыл глаза и уткнул лицо в голубую куртку.
– У него есть имя? – спросил Джон.
– Только он сам может сказать его, а он не говорит.
– Вы не пытались найти его…
– Тихо! – Отец Майкл пристально смотрел на Джона. – Некоторые раны лучше не трогать.
Джон резко отвернулся в сторону, пытаясь справиться с судорожной улыбкой. В его груди возникла боль. Он чувствовал, как О'Нейл подбирается все ближе и ближе к поверхности. Джон закрыл лицо руками, стараясь утихомирить опасное второе «я». Хруст гальки заставил его оторвать руки от лица.
В укрытие нырнул Херити. По лицу его стекал пот, колючки и репейники покрывали нижнюю часть его зеленых штанов. Израильский автомат он прижимал к груди. Он отдышался и сказал:
– За следующей грядой находятся два домика, из обоих идет дым. У них радио, они слушают новости и обсуждают их.
Отец Майкл прокашлялся.
– А какие-нибудь следы… следы…
– Никаких следов женщин, – сказал Херити. – На веревке сушится только мужская одежда. Но аккуратная, оба домика тоже чистые и ухоженные. Я думаю, там только мужчины, которые были хорошо выдрессированы своими женщинами.
– Могилы? – спросил отец Майкл.
– Четыре могилы на лужайке за домиками.
– Тогда, может быть, эти люди приютят нас, – сказал отец Майкл.
– Не так быстро! – сказал Херити. Он бросил взгляд на Джона. – Как думаешь, Джон, ты сможешь пользоваться этим оружием?
Джон посмотрел на автомат, ощущая исходящую от него силу. Он согнул пальцы.
– Пользоваться для чего?
– Я собираюсь пойти к этим домикам в открытую и дружелюбно, – сказал Херити. – А ты будешь прикрывать меня сверху. Там, на гребне, камни и отличная позиция.
Джон посмотрел на священника.
– Я не благословляю это, – сказал отец Майкл. – Церковь достаточно нагрешила, взывая к Господу, чтобы благословлять убийство.
– Я не собираюсь там никого убивать, – сказал Херити.
– Вы хотите провести военную операцию, – сказал отец Майкл.
– А, вот оно что, – сказал Херити. – Я просто еще не готов совершить самоубийство, святой отец. – Он посмотрел на Джона. – Ну так как, Джон?
Джон протянул руки к автомату.
– Покажи мне, как он работает.