Белая фарфоровая кошка, которая слишком много знала
Шрифт:
— Что ты хочешь сказать?
— Так когда же? — с лёгким нажимом спросил я.
Аева шумно выдохнула.
— В понедельник вечером. Они сидели с дядюшкой Джеффри…
— Ага… Ладно, спасибо.
— Чарльз, ты же не думаешь?.. — Аева не на шутку испугалась.
— Нет, — ответил я, не давая ей задать вопрос. Собственно, я понятия не имел, о чём она хотела спросить.
— Ты же найдёшь? — спросила она.
— Да, — ответил я.
Пора обедать.
13:00
Вот я и познакомился с Брином МакКавити. Я зашёл пообедать в одну забегаловку, которая, как мне казалось, не может преподнести сюрприз. Я сел за столик, который занимаю уже, наверное, года два, Рик подошёл, спросил, сделать ли мне как обычно. Я кивнул. Всё как всегда. Но тут…
Он просто вошёл в дверь. Невысокий, хорошо одетый, голубоглазый и светловолосый. Ещё я заметил, что он смешно подволакивает левую ногу. Но я видел его фотографию и потому сразу узнал. Брин МакКавити собственной персоной решил присоединиться ко мне за обедом. Буквально: он подсел за мой столик, сделал какой-то жест Рику, улыбнулся, снял шляпу и положил на стол.
— Не против? — спросил он.
— Пожалуйста, — спокойно ответил я.
Брин расположился поудобнее.
— Брин МакКавити, — представился он и протянул мне руку. Я пожал её.
— Приятно наконец познакомиться, — попробовал улыбнуться я. Вышло не очень.
— Очень много про тебя слышал, — продолжил Брин. — Даже читал про тебя одну книжецу.
И замолчал, явно ожидая моего ответа. Я понял это лишь через несколько секунд.
— И как Вам эта книжка, мистер МакКавити? — спросил я. Хотелось сделать это непринуждённо, но не вышло.
— О, — Брин откинулся на спинку кресла. — Прекрасная книжка! Обожаю детективы. Такой стиль, такая интрига, а какой язык! И всё это с неожиданного ракурса. Жаль только детектива в конце убили.
— Убили? — я поднял брови. — Мне казалось, там открытая концовка.
Брин притворно нахмурился.
— Виноват, он потерял много крови, а стреляли в него в упор, метров с трёх. Тут и ребёнок не промахнётся, верно?
Я сглотнул. С трёх метров убили Розмари. Ребёнок не промахнётся… Фрэнк? Надо было ответить что-то непринуждённое…
— Я не люблю истории, где детектив в конце умирает, — попробовал я.
Брин наклонился ко мне.
— Прекрасно тебя понимаю, — серьёзно заметил он, и для убедительности погрозил пальцем. — Я тоже предпочитаю, чтобы убивали каких-нибудь отвратительных во всех отношениях типов, а уж никак не молодых и подающих надежды. А ещё я очень люблю когда убийц находят.
— Во всех детективах убийц находят, — заметил я.
Брин снова улыбнулся.
— Да. И я предпочитаю детективы шведской школы. Знаешь, вроде Стига Ларссона. Где убийца не попадает в руки закона, а принимает более жестокую кару.
В тот момент я стал замечать, что в зале стало тише. Мельком оглядевшись, я понял, что большая часть посетителей просто ушла, Рик забирал с опустевших столиков почти полные тарелки.
— У Ларссона, — я сделал вид знатока, — убийцы обычно тоже конченные сволочи, а вот убитых жалко.
— Так я об этом и говорю! — усмехнулся Брин, а потом резко стал серьёзным. — Убийцы — законченные сволочи.
Я снова сглотнул.
— И ты, как детектив, — продолжил он как ни в чём не бывало с той же обычной улыбкой, — Найдёшь их, верно?
— Это моя работа, — я пожал плечами.
— Чудно, чудно, — промурлыкал Брин себе под нос. — Кстати о работе. Как там Аева?
— Прекрасно, — сказал я. — Она устроилась пятью этажами ниже меня…
— А, к твоему другу Сайрусу. Как же его? Боб Ли, насколько я помню? Талантливый парень, уверен, наши вербовщики рвут на себе волосы, что не смогли заполучить его. Но ничего, это они всегда успеют.
Он снова посмотрел на меня, и снова в его взгляде мелькнуло что-то… Не знаю. Страшное, наверное. А забегаловка тем временем совсем опустела. Остались только мы вдвоём и Рик.
— Вроде бы его вполне устраивает текущее место работы, — попробовал я.
— Может быть, может быть… — рассеянно проговорил Брин. — Ну что же, литературу обсудили, общих знакомых обсудили, погодой предлагаю пренебречь и перейти к делу. Не возражаешь?
Рик начал опускать жалюзи на окнах. В кафе стало ощутимо темнее, а тишину можно было резать ножом.
— К чёрту погоду, ближе к делу, — я напустил на себя бравады. — Спросите меня про кошку.
— Кошка? — переспросил Брин. — Нет, кошка меня пока не интересует.
— Зато ей интересовались многие люди, которых Вы ко мне подсылали, — заметил я.
— Насколько я понял, сейчас все сходят с ума из-за этой кошки, — засмеялся Брин. — Тётушки в слезах, близнецы носятся по всему городу как угорелые, а бедолага Фрэнк поплатился за это жизнью. Думается, очень опасная статуэтка попала к тебе в руки, Карл.
— Вы забыли про ваших дочерей и Аеву.
Брин дружелюбно усмехнулся.
— Карл, я всегда помню про своих дочерей. Ты же знаком с ними, знаешь, какие они у меня замечательные. Отдать кошку тебе было очень умным решением. Убедить тебя взяться за это дело было умным решением. Убедить патриархов оставить кошку у тебя… Мне казалось, что это невозможно, а ты как считаешь?
И он пристально взглянул на меня. В зале было уже ощутимо темно.
— Да, — выдавил из себя я.
— Вот! — возгласил Брин и поднял вверх палец. — А теперь представь, как я бы расстроился, если бы с ними что-нибудь случилось!
— Но ведь с ними ничего не случилось, — спокойно заметил я. Хотел заметить спокойно, а на деле наверняка побледнел.
— Естественно! — кивнул Брин. — Но вот с Фрэнком случилось. И меня это тоже, знаешь ли, расстраивает. Он был мне как сын, Карл.
Брин подался ещё ближе. Улыбка пропала с его лица. Он смотрел на меня очень серьёзно. Я сглотнул. Повисло молчание. Сколько мы так играли в гляделки? Не берусь судить. Одно могу сказать: мне казалось, что я копаю себе могилу сейчас, а вчера вечером — так, в гольф играл.