Белая карта
Шрифт:
Колчак загорячился: "Не такой человек Меликов, чтобы зря звать на помощь, выхожу немедленно со всеми силами, будь что будет". «Славе» послать радио: "Немедленно приготовиться к походу". Девятому дивизиону с Развозовым, бывшим в Куйвасто, приказано было вступить в охрану «Славе» и осветив ей выход. Восемь миноносцев, находившихся в Рогекюле, уже через полчаса вышел в Куйвасто. Начальнику группы миноносцев в Риге было послано радио: «Передайте немедленно Меликову, буду утром со «Славой» и миноносцами. Капитан 1 ранга Колчак".
Мы вышли благополучно из Рогекюля, освещая вехи прожекторами, при шли плес и повернули по счислению на Моонский створ. Ни поворотного буя. н створных маяков не было видно. Пурга усилилась. Шли вперед самым малым хб дом. Течения в Моонзунде неопределенны, зависят от ветров. Нас отнесло к за паду, и флагманский миноносец, и два других сели на камни, правда, на самом малом ходу, остальные стали на якорь. Полтора часа продолжались безуспешны попытки сняться с камней. «Слава» донесла о готовности, и Колчак приказал е. немедленно идти полным ходом к Усть-Двинску. Внезапно улыбнулось счастье прибыла вода и все миноносцы всплыли; одновременно разорвалась завеса пурги и мы увидели Вердеревский маяк и створные огни. Дали 20 узлов и благополучно вышли в залив, где обогнали «Славу», шедшую 16-узловьш ходом. Утром, около часов, подошли к бочке, которую порядочно отнесло к востоку.
На мысе Рогоцем, прикрывающем нас от видимости 9-дюймовой батареи немцев, еще держались наши отрезанныя части, но армия отступила. Из штаб! Меликова начали поступать спокойныя приказания: "стрелять по цели в квадрате №… 100 сажен южнее". Корабли стали на якорь на назначенных местах, и началась усиленная стрельба залпами; после каждого залпа корректировка. На берегу гремит бой, бьет усиленно немецкая артиллерия, начинается слышаться ружейная и пулеметная стрельба, чего раньше никогда не случалось.
Меликов сообщает: "Неприятель ведет наступление на правом фланге цепи выходят на берег, прошу обстрелять". Колчак посылает мелкосидящие миноносцы девятого дивизиона с 75-мм орудиями, единственными имеющими шрапнель. Развозов понимает приказания с полслова. Девятый дивизион открывает ураганный огонь из своих 16 пушек. Немцы отогнаны, связь с Рогоцемом восстановлена. Нас атакуют несколько раз немецкие аэропланы, но неудачно. Неприятельская батарея, очевидно, руководствуясь фотографией, снятой аэропланами рейда, сгоняет корабли со своих мест, кроме "Сибирского стрелка", которому нельзя уйти с телефонной бочки. Но попаданий в нас нет.
Постепенно бой затихает. Наши войска, отступя немного, удержали позиции. Вечером Колчак съехал на берег, видится с Меликовым, возвращается радостный. "Удивительный человек Меликов. – говорит он, – просит нас уходите домой, считает, что немцы понесли такие потери, что нескоро рискнут снова нас атаковать. Он совершенно в этом уверен и просит нас прийти через несколько дней, когда он сам перейдет в наступление для захвата города Кеммерн. Мы должны будем произвести артиллерийскую подготовку перед атакой". На берегу действительно воцарилась тишина и только аэропланы нас атаковывали».
Не спроста к заветному ордену Св. Георгия четвертой степени Колчак был представлен не командующим флотом, а командующим 12-ой армии генералом Радко-Димитриевым. Армия первой оценила морские заслуги капитана 1 ранга Колчака.
В реляции было описано дело в котором отличился новый кавалер: 7 октября.
Пройдет год и ровно день в день 7 октября 1916 года Колчак переживет горе равновеликое его нынешней радости: на внутреннем рейде Севастополя погибнет лучший дредноут Черноморского флота…
Белый крестик – офицерский Георгий – украшал мундиры и был среди всех прочих орденов и медалей самой почетной наградой.
Получить такой «крестик» на свой мундир – всегда было заветной – негласной мечтой Саши, едва он надел гардемаринскую голландку.
Он надеялся получить эту награду в Порт-Артуре. Но не случилось. И хотя золотое Георгиевское оружие – сабля с надписью «За храбрость» – тоже весьма почетно, но все же не выпало ему в лейтенантах такого случая, как Адриану Непенину.
Непенин первым – на то она и морская разведка! – узнал о награждении приятеля «белым крестиком». Он вызвал к себе командира миноносца «Лейтенант Бураков», снял с кителя свой Георгиевский крест и велел доставить награду каперангу Колчаку в Гельсингфорс.
Колчак принял крест с благоговением. Он-то знал, что непенинский крест – особенный, из Порт-Артура за оборону броненосца «».
Н.Г. Фомин:»Вечером флот оставался на якоре, когда оставался на якоре, когда из Ставки Верховного Главнокомандования была принята мною телефонограмма приблизительно такого содержания:
«Передается по повелению Государя Императора: капитану 1 ранга Колчаку. МНЕ ПРИЯТНО БЫЛО УЗНАТЬ ИЗ ДОНЕСЕНИЙ КОМАНДАРМА XII О БЛЕСТЯЩЕЙ ПОДДЕРЖКЕ, ОКАЗАННОЙ АРМИИ КОРАБЛЯМИ ПОД ВАШИМ КОМАНДОВАНИЕМ, ПРИВЕДШИХ К ПОБЕДЕ НАШИХ ВОЙСК И ЗАХВАТУ ВАЖНЫХ ПОЗИЦИЙ НЕПРИЯТЕЛЯ. Я ДАВНО ОСВЕДОМЛЕН О ДОБЛЕСТНОЙ ВАШЕЙ СЛУЖБЕ И МНОГИХ ПОДВИГАХ… НАГРАЖДАЮ ВАС СВ. ГЕОРГИЕМ 4-ОЙ СТЕПЕНИ. ПРЕДСТАВЬТЕ ДОСТОЙНЫХ К НАГРАДЕ. НИКОЛАЙ.
Редкий случай – Колчак был награжден Георгиевским крестом помимо думы георгиевских кавалеров – прямым Высочайшим повелением.
Несмотря на то, что подвиги Колчака было трудно подвести под какие-либо конкретные статуты ордена и он был награжден по сути дела по совокупности отличий, «трудно было найти офицера, более достойного этой награды» – отмечал в конце жизни человек, для которого Колчак стал роковой фигурой – контр-адмирал Сергей Тимирев, первый муж Анны…
Впрочем, в глазах своих сослуживцев начальник Минной дивизии, как и любой, впрочем, начальник, выглядел по-разному. Командиру эсминца «Страшный» капитан 2 ранга Георгий Старк пришлось узнать не самые приятные черты его характера.